Обида маленькой Э

— Не надо. У меня два куска красного шелка в сундуке. Что ваше — то мое, что мое — то наше!

У меня приданое — сотня тысяч вэней.Но с тобой согласна на бобах сидеть я.Я не приревную, если ты изменишь.Можешь колотить меня палкой или плетью.Ах, прошу, женись на мне, нет тебя желаннее.Только со своей женой разведись заранее.

Негодяй поспешил домой, дал жене свидетельство о разводе и опять побежал к Пань-эр. Но хитрой красотки и след простыл.

— Эй, слуга, приведи мне лошадь, я поеду ее догонять.

— У кобылы родился жеребенок.

— Приведи мула!

— Мул охромел!

— Приведи осла!

— Осел потерял подкову.

Тут он понял, что его обманули, побежал домой, вырвал из рук Инь-чжан свидетельство о разводе, сунул его в рот, разжевал и проглотил. Инь-чжан ужасно испугалась, как бы он не убил ее. Но — о счастье! — хитрая Пань-эр подсунула копию, а свидетельство цело. И счастливая Инь-чжан выходит замуж за студента».

Гуань Хань-цин закончил чтение новой пьесы и обвел актеров сияющими глазами. Они кричали от восторга, смеялись, поднимали кверху большой палец в знак одобрения.

— Ах, что за очаровательная роль! — воскликнула Юнь-ся. — Сколько в ней кокетства, ужимок, улыбок. Мне не терпится сыграть ее! — Она вскочила, скользнула правой рукой от груди к колену, будто поправляя костюм, и поворотом кисти откинула руку назад.

Вы смешите меня до смерти!Лицемерит он лишь, поверьте!..

— Погоди, Юнь-ся, ты вечно выскакиваешь! — прервал ее красавец Цзи Цзюй-нэн. — И без того понятно, что ты будешь играть Пань-эр, а почтенная госпожа Лэй — матушку Инь-чжан. А вот кто будет играть самое Инь-чжань. Без Яо-фэй эту пьесу не придется ставить.

— Может быть, Яо-фэй завтра вернется, — сказал Лэй Чжень-чжень и шумно вздохнул.

Уже целую неделю лодка качалась на якоре в маленькой бухте, актеры слонялись без дела, еда становилась все скуднее. Ежедневно в течение недели Лэй Чжень-чжень с утра уходил умолять Яо-фэй о возвращении, и каждый вечер приходил хмурый, как грозовая туча, так и не повидав жену. Ее родители заперли ворота и сидели, как в осажденной крепости, а Лэй Чжень-чжень целые дни стоял на улице перед домом, и ни на посулы, ни на угрозы не было ответа. Только кумушки высовывали носы в щелки своих ворот и хихикали, да деревенские мальчишки провожали его и на почтительном расстоянии кричали непочтительные слова.

Наконец наступил день, когда кончились и деньги, и припасы, и на обед было подано лишь по зубчику чеснока, завернутого в тонкий блин. Умный Лю Сю-шань посмотрел на эту еду, выкатил глаза и закричал:

— Эй, Лэй Чжень-чжень! Моя жена не обязана голодать по вине твоей жены. Пора нам тронуться в путь и сыграть новую пьесу. Роль Инь-чжан может сыграть любая женщина, было бы личико смазливо. Моей жене надо каждый день давать мясное блюдо, иначе она ослабеет. Для роли Инь-чжан не надо ни голоса, ни таланта. Кто хочет, может сыграть!

Погу задумчиво поддержал его:

— Это верно, в роли Инь-чжан вовсе нет пения.

— И нет акробатики, — сказал Цзинь Фу. — Все движения простые.

— Я могу кувыркаться, — робко вытянув шейку, сказала Маленькая Э. — Пожалуйста, если это нужно. Я могу кувыркаться вперед и назад, ходить на руках, стоять на голове…

Сюй Сань гневно дернула ее, и она замолчала.

— Ну, и что же! — завопил Лэй Чжень-чжень. — Из зависти к Яо-фэй вы принижаете роль.

Но Лю Сю-шань не обратил на него внимания и продолжал кричать:

— Моя жена не привыкла к такой пище! Доставайте Инь-чжан где хотите! Из-за Сюй Сань остались мы без актрисы, пусть она теперь играет эту роль!

Сюй Сань ахнула и закрыла лицо рукавом.

— Сюй Сань — скромная женщина, — гневно вмешался Xэй Мянь. — Не пристало ей играть на сцене, да еще изображать актрису.

— Все женщины здесь скромные, — завизжала Юнь-ся. — Paз Сюй Сань надела платье Инь-чжан, пусть его и носит.

— Но, может быть, Яо-фэй завтра вернется и сама захочет играть, — возразил было Лэй Чжень-чжень.

Тогда почтенная госпожа Лэй, не вставая с места, ударила его по склоненной голове палочками для еды и строго сказала:

— Я твоя мать, Чжень-чжень, и ты обязан мне повиноваться! Что мы здесь корни пустили, в этой грязной луже? Не надеешься ли ты, что вместо головы вырастет у тебя цветок лотоса и ты всех нас накормишь его семенами? Завтра же снимайся с якоря. Я сама покажу Сюй Сань, как сыграть эту роль. Два-три движения рук, подходящая походка — больше ничего и не нужно. Стольких актрис сумела я выучить и эту научу. Ведь не так уж она глупа, как выглядит. Вы согласны со мной, господин Гуань?

— А мне все равно, — ответил Гуань Хань-ции. — Я написал бессмертную пьесу, и теперь ее будут играть тысячу лет. Не стану я себе ломать голову, как ее исполнят десять тысяч актрис. Пусть играет Сюй Сань. Чем она хуже других?

Глава шестая

КАК ИГРАЛА БЕЛАЯ МЫШКА