Обиды на Россию не имели. Штрафные и заградительные формирования в годы Великой Отечественной войны

Если офицеры, лишенные судом воинского звания, в отдельных случаях все-таки попадали не в ОШР, а в ОШБ, то с военнослужащими рядового и сержантского состава такое не могло произойти в принципе, их всех отправляли только в штрафную роту. Это делалось либо в соответствии с приказом старшего начальника (напомним, такое право имели командиры полков и выше), либо по приговору военного трибунала. При этом младшие командиры подлежали лишению воинского звания.

Бывшие офицеры, то есть лишенные воинского звания, составляли меньшую долю личного состава штрафных рот, тем не менее начнем с них. В ряду приказов, определявших такой поворот в их фронтовой судьбе, обращает на себя внимание приказ И.В. Сталина № 0023 от 7 июня 1944 г. При следовании воинского эшелона с маршевым пополнением из 6-й запасной стрелковой дивизии Харьковского военного округа офицерский состав утратил контроль над подчиненными, которые на марше пьянствовали, совершали самовольные отлучки, продавали местному населению обмундирование. Используя как повод разрыв подобранной по пути мины, в результате чего были убиты и ранены несколько человек, «преступные элементы, находившиеся в составе эшелона», вовлекли красноармейцев в разоружение и избиение офицеров.

Нарком обороны приказал командующего войсками округа генерал-лейтенанта С.А. Калинина снять с должности и отдать под суд. Военному совету округа было предписано офицерский состав эшелона, проявивший во время происшествия бездействие, лишить воинских званий и направить в штрафную часть; непосредственных виновников в нарушении дисциплины из лиц рядового и сержантского состава – предать суду военного трибунала[260]

.

Выше уже говорилось, что высшее командование и руководящие органы военной юстиции с самого начала войны требовали от командиров (начальников) и председателей военных трибуналов покончить с практикой огульного осуждения тех военнослужащих, в отношении которых могут быть приняты меры дисциплинарного воздействия, включая направление в штрафные формирования, и шире использовать права, предоставленные командному составу.

Правда, довольно продолжительное время нормативные акты в виде приказов наркома обороны не определяли конкретного перечня проступков, содержащих признаки преступления, за которые военнослужащий мог быть направлен в штрафные части приказом соответствующего командира. Это вызывало в деятельности военных советов фронтов и должностных лиц разнобой и крайности. Нередки были случаи необоснованного направления в штрафные части лиц, совершивших проступки, которые не представляли большой общественной опасности, сведения счетов с непокорными подчиненными, самосуда, повального направления в штрафные части за дисциплинарные проступки в периоды обострения положения на фронтах.

В отношении офицеров такого нормативного акта не последовало вплоть до окончания войны. Что же касается лиц сержантского и рядового состава, то изданный 21 августа 1943 г. приказ НКО № 0413 (его содержание проанализировано в главе 2) этот недостаток исправил. В нем содержался конкретный перечень дисциплинарных проступков, деяний, содержавших признаки преступлений, за которые командир полка (отдельной части) в действующей армии и командиры дивизии (отдельной бригады) в военных округах и недействующих фронтах получили право направлять подчиненных во внесудебном порядке для дальнейшей службы в штрафные подразделения, когда обычные меры дисциплинарного воздействия оказывались недостаточными. В числе них – самовольные отлучки, дезертирство на непродолжительный срок, неисполнение приказа, проматывание и кража военного имущества, нарушение уставных правил караульной службы и иные.

Аналогичные права получили начальники гарнизонов, пользовавшиеся правами не ниже командира полка, в отношении задержанных дезертиров рядового и сержантского состава, бежавших из частей действующей армии и из других гарнизонов.

О таких случаях автору написали несколько бывших штрафников. И.С. Зотов, будучи в 1944 г. призванным в Вооруженные силы, рвался на фронт и самовольно оставил учебный полк. Когда проезжал Москву, был задержан патрулем и доставлен в военно-пересыльный пункт на ул. Стромынка. Отсюда приказом начальника гарнизона был направлен в 56-ю ОШР 1-й Ударной армии.

Н.И. Сапрыгин лежал после ранения в госпитале в Алма-Ате, когда получил письмо из дома, из которого узнал, что его отца избил односельчанин. Попытка без разрешения покинуть госпиталь обернулась задержанием и помещением под стражу. Приказом коменданта Алма-Аты был на три месяца отправлен в штрафную роту. Воевал, после ранения попал в медсанбат. И вновь бойца подвела самодеятельность. Стремясь не отстать от своей части, самовольно покинул медсанбат. В Москве был задержан и повторно направлен в штрафную роту. После ранения был из штрафников отчислен и в составе 150-й Идрицкой стрелковой дивизии воевал вплоть до взятия Риги[261].