Обитель

Валентин Соловей ответил Элеоноре, когда часы в телефоне показывали уже без десяти одиннадцать. Они с детективкой до сих пор сидели в кафе, но последний час работали совместно: Элеонора объясняла детективке, как искать и разбирать документацию благотворительных фондов. А фондов, повязанных вокруг Марии Селуевой и «Ладожья», было много, и у каждого были свои учредители, попечители и подразделения. А вот чего у них не было, так это сайтов. Фонды упоминались в списках благотворительных организаций, некоторые – очень редко – всплывали в каких-то статьях и медийных материалах. У одного была группа вконтакте, совершенно пустая и привязанная к пустым профилям. Самым удивительным было то, что даже после часа поисков не удалось расшифровать ни одного из имен, привязанных к фондам. Везде фигурировали инициалы и фамилии, но Элеоноре никак не удавалось найти нужные регистрационные документы. Детективка пыталась помогать, перебирала социальные сети и в принципе упоминания в интернете фамилий и инициалов, но ничего подходящего не находилось.

– Митрополит – Лесов, – сказала Элеонора задумчиво, в который раз просматривая первый найденный детективкой список. – «В. Лесова», может быть, родственница?

В этот момент телефон завибрировал сообщением.

– Валентин ответил, – сказала Эля, поворачивая к Мишке экран телефона. Там горело сообщение: «Здравствуйте, Элеонора, я с братом связи не поддерживаю. Не знаю, что я могу о нем рассказать».

Мишка не стала инструктировать Элю по поводу того, как надо ответить, – показала большой палец, подбадривающе кивнула. Та принялась быстро печатать. Сама же Мишка ухватилась за фамилию: «Лесова». Стала гуглить самого митрополита, искать описания его семьи. Описаний не было. В википедии не говорилось даже о его родителях, только цитировались слова самого Иосифа: «Семья была обычная, папа рано умер, мама работала в Ленинграде, на заводе». Никаких упоминаний братьев, сестер, дядь, теть.

Чем больше рылась Мишка в биографии митрополита, чем загадочнее та казалась. Специально проверила – почитала про митрополитов Ивановской, Калужской и Мордовской митрополий. У одного дядя был архимандритом, у другого брат. Про родителей ни у одного написано не было, хотя упоминались профессии: «Вырос в семье рабочего», «В семье крестьян», «В семье художника-реставратора». Эта информация наверняка тоже бралась из личных интервью, просто авторами статей оформлялась не через прямые цитаты, но Мишку не покидало чувство, что с биографией митрополита Иосифа что-то не так. Она уже чувствовала, что зарылась слишком глубоко, настроилась на конспирологический лад, – нужно было временно отложить поиски и подумать о чем-то еще, взглянуть на все это на свежую голову. Мишка открыла гугл-карты и продолжила работу, которую начала еще две недели назад, – поиск Обители на спутниковой карте Карелии. Работала медленно, постоянно открывая новые вкладки, чтобы загуглить очередную деревню, проверить, что это не то. Работа была довольно бессмысленная, но медитативная, успокаивающая.

– Есть! – воскликнула Эля. – Вот.

Она снова показала Мишке телефон.

«Хорошо, – написал Валентин. – Я вам адрес скину, вы подъезжайте завтра, отвечу что смогу».

– Я сказала, что хочу написать о детстве Соловья, – сказала Эля. – Так что завтра поеду все узнавать.

– Отлично, – сказала Мишка. – Хорошо, очень. Я поеду с тобой, можно?

Элеонора кивнула. Ей очень хотелось, чтобы детективка пронаблюдала за ее работой со свидетелем. Элеонора очень гордилась своими интервью и иногда жалела, что их редко читают за пределами Петрозаводска. Только один ее материал, о церковном искусстве, можно было назвать виральным – Элеонору даже позвали на одну московскую интернет-площадку, но никакого большого признания материал не принес.

Тут Элеонора очень на себя разозлилась, потому что, во-первых, сама не уезжала из ПТЗ, хотя каждый год кто-нибудь из друзей звал в Москву, Питер, Ригу, Хельсинки, а во-вторых, потому что именно из-за интервью про церковное искусство она познакомилась с детективкой, и считать, что этот материал ничего не принес, было глупо.

– Нам, я думаю, пора спать, – сказала детективка. – По крайней мере мне. Я обещала еще перед сном позвонить соседке.

– Она в Москве? – спросила Элеонора. Сама она совершенно не собиралась ложиться – нужно было проверить связь между «В. Лесовой» и «Иосифом (Лесовым)». У себя в голове Элеонора представляла, что они с детективкой будут всю ночь сидеть здесь, благо кафе работало круглосуточно, – но, конечно, у детективки, в отличие от Элеоноры, была какая-то своя жизнь.

– В Питере, – сказала детективка. Она помрачнела, и Элеонора уже пожалела, что вообще решила что-то спросить. Видимо, что-то там в отношениях было не так. У самой Элеоноры никаких отношений, кроме рабочих, не было – и ее это полностью устраивало. Люди вокруг были слишком интересными, чтобы выбрать кого-то одну и посвятить ей все свое внимание.

– Ты пройдешься со мной до хостела? – спросила детективка. – Я найду дорогу сама, если у тебя дела.