Обитель

Когда разговор наконец закончился, Вера опустилась на край кровати, закрыла лицо руками. Ничего нового Микко, оказавшийся штатным фотографом, не сообщил: Элеонора отдала ему ключи от квартиры и уехала на такси. Потом Микко в деталях описал состояние всех съездивших утром на пепелище. Сам он туда не попал, но, судя по всему, не слишком об этом жалел. Одного из вернувшихся в город журналистов вырвало у него на глазах. Все они ходили будто во сне, и некоторые до сих пор курили на парковке возле редакции, хотя рабочий день давно кончился. Микко и сам все не шел домой, хотя ему по работе даже не полагалось приезжать в офис.

– Теперь звоним Константину, – сказал дядя Сережа. – Только я со своего позвоню, хорошо? Пускай у него мой номер будет.

Вера, не поднимая головы, кивнула. В душе она знала, что однажды соседка перестанет отвечать на сообщения, и представляла это именно так. Сорвется на какое-то расследование, исчезнет, пообещав написать позже, а потом придет сообщение от кого-то из ее друзей. И станет понятно, что соседки больше нет.

В комнату заглянула Людмила Андреевна и, увидев насупленное лицо дяди Сережи и еле сдерживающую слезы Веру, не ушла, а встала в дверях, прислонилась к косяку. Она ничего не говорила и смотрела сопереживающе. Дядя Сережа встретился с ней взглядом, виновато пожал плечами. Из телефона донеслись длинные гудки. Полицейский не отвечал. Дядя Сережа набрал номер еще раз, а Вера вдруг встала с кровати, быстро пересекла комнату, схватила с пола рюкзак, стала кидать в него одежду.

– Ты куда? – Дядя Сережа замахал на нее руками, продолжая удерживать на весу телефон.

Вера не ответила. Загипсованную руку она старалась не тревожить, поэтому паковалась медленно, но вскоре все необходимое было в рюкзаке. Сверху сунула зарядку для телефона и пауэрбанк.

– Вера! – Дядя Сережа опустил продолжающий издавать гудки телефон, щелкнул пальцами, надеясь привлечь ее внимание. – Ты куда собралась?

Людмила Андреевна посторонилась, пропуская Веру в коридор.

– Вера! – Дядя Сережа бросился следом. – Подожди!

Он хотел схватить Веру за плечо, но в последний момент вспомнил про гипс, отдернул руку. Вера все равно остановилась у входной двери.

– Я поеду на вокзал, – сказала Вера. – Оттуда первым поездом в Петрозаводск.

– И что ты там будешь делать? – спросил дядя Сережа.

– Искать Мишку, – сказала Вера. По ее лицу было понятно, что переубедить ее не удастся.

– Хорошо, я с тобой. – Дядя Сережа оглянулся на Людмилу Андреевну, потом на вставшего в дверях гостиной Алексея Борисовича. Нахмурился, опустил голову.

– У вас племянница пропала, – сказала Вера. – Вы за ней не поедете?

Она знала, что у дяди Сережи завтра работа, и не знала, что они могут сделать в незнакомом городе, но представить, что сейчас они будут просто сидеть здесь дальше и ждать неизвестно чего, было невозможно.

Дядя Сережа снова оглянулся на Людмилу Андреевну, будто в поисках поддержки. Он по-арестантски сцепил руки за головой. Все его лицо напряглось, и Вера нетерпеливо качнула головой в сторону двери.

– Сереж, Вера, – Людмила Андреевна все так же стояла у косяка, – объясните, что происходит?

– Так. – Дядя Сережа расцепил руки, повернулся к не-весте. – Сейчас я все объясню. Алеша…

Он щелкнул пальцами, и Алексей Борисович тут же встал по стойке смирно.

– Вы с Верой сейчас садитесь к столу и быстро смотрите расписание поездов до Петрозаводска на сегодня. Понятно?

– Есть! – Алексей Борисович нерешительно поднял руку, видимо собираясь отдать честь, и так и замер, встретившись взглядом с Верой, которая смотрела на него с явной неприязнью. Неприязнь эта была направлена на дядю Сережу, а не на Алексея Борисовича – и Вера поскорее перевела взгляд. Она хотела возразить, что до вокзала еще ехать и, если поезд отходит в течение ближайшего часа, она на него просто не успеет, но дядя Сережа ее перебил.

– Вер, сейчас ночь. Это неважно, приедешь ты в Петрозаводск к шести или к восьми утра, – сказал он. – Что ты там будешь делать ночью? Лучше мы сейчас потратим двадцать минут на совещание, чем потом будем обсуждать все по телефону.

Они снова расположились за столом в гостиной, и снова у всех лица выражали что-то свое, но говорил на этот раз дядя Сережа. Людмила Андреевна слушала, качала головой, участливо глядя то на Веру, то на распятие, то на своего жениха.

Вера к объяснениям не прислушивалась – она смотрела на телефон Алексея Борисовича, который быстро открыл сайт «Ту-ту» и теперь пролистывал список станций в поисках «Петрозаводск Пасс.».

– Я с вами бы поехал, – сказал он Вере тихо, – но вы же понимаете, у меня служба…

– Вы на эту службу зачем пошли? – спросила Вера, просматривая поезда. Их до Петрозаводска сегодня оставалось два: через пятнадцать минут и через полтора часа.

– Я? – Алексей Борисович растеряно огляделся. – Людям помогать…

– А Мишка, по-вашему, не человек? – спросила Вера.

– Человек… – Алексей Борисович совсем сжался, но тут дядя Сережа звякнул бокалом, привлекая их внимание.

– Значит, так, – сказал он. – Людаше я все объяснил. Теперь давайте решим, что делать.