Обитель душ 2. Эфемерность величия (СИ)

— Воровкам еда не полагается, — вырвалось у Хонора. Румянец выполз на его щеки — сегодня он уже заметно переборщил с вредностью. И это было ясно даже ему. Хуже ребенка, а пытается строить других.

— Эй, Бюрократишко, на два слова. — Зарина замерла у дерева, ожидая, пока уязвленный собственным поведением Хонор приблизится к ней.

— Что еще, Змеюка? — Смущение смущением, но хорохориться он не вряд ли перестанет.

— Давай поставим все запятушки над «фе». Прекрати называть Коротышку воровкой. Это обижает ее.

Хонор смерил Зарину недовольным взглядом.

— Из моих уст звучит одна лишь правда. Чем моя «воровка» отличается от твоей «коротышки»? Твоим прозвищем тоже не погордишься.

— Да, — согласилась Зарина. — Это столь же правдиво, как называть погрязшего в пучинах бюрократизма, подхалимажа и лизоблюдства парня «бюрократишко», и чуть менее правдиво, как, например, звать милую маленькую девочку «змеюкой». — На последних ее словах Хонор издал булькающий смешок. — Однако стоит напомнить, кто во всей этой кутерьме стоит у руля. Я говорю тебе, Бюрократишко, не называть Коротышку воровкой, и это отнюдь не просьба. Это приказ твоей правительницы.

В глазах Хонора вспыхнула злоба.

— Как прикажете, — проскрежетал он зубами. — Я не буду больше называть ее подобным образом.

— Чудно, — Зарина белозубо улыбнулась. — Я знала, что мы придем с тобой к консенсусу.

— Я буду править лошадьми. Исправлю мою так называемую оплошность. — Хонор повернулся к девочке спиной. — Не говоря уже о том, что это прекрасная возможность побыть наедине с самим собой.

— Но ты не будешь один, — возразила Зарина. — С тобой будут кони, цок-цок.

* * *

Это была неправильная тряска. Трясло так, словно они снова угодили на борт скоростной кабины Оценщика. Зарина пару раз даже пожалела, что в карете не предусмотрены ремни безопасности. Возможность фиксировать пассажиров на местах пришлась бы очень кстати, а то слишком уж все походило на родео, где участники изо всех сил стараются удержаться на спинах быков.

— Ставлю миллиард в местной валюте на то, что причина тряски — Бюрократишко, а вовсе не дерьмовость дороги. — Сиденье в очередной раз огрело Зарину по мягкому месту, и девочка решила постоять. Ну или хотя бы попытаться постоять. — У него же за что ни возьмется, все из рук валится!

— Миллиард хрипов? — Имбер живенько заинтересовалась финансовой стороной дела. — Боюсь, такой суммы даже в королевской казне не сыскать.

— Плевать. Главное то, что Бюрократишко со своим уровнем везучести нас сегодня все-таки угрохает. — Зарина высунула голову наружу. — Какого бурого опоссума, а, Бюрократишко? За дорогой следи! Я тебе не зерна кофе в кофемолке, чтобы меня трясти до одури!

— Лошади! — донеслось до ее ушей. — Они взбесились!

Зарина плюхнулась обратно на свое место, но тут ее вновь подбросило вверх, а сиденье догнало ударом в полете. Напротив нее Ланиэль, Имбер и Ловэлю тоже изрядно доставалось от всех выступов и углов, которые находили их подпрыгивающие тела.

— Говорит, лошади на него взъелись, — сообщила Зарина, ударяясь локтем о дверцу.

— Я бы на их месте тоже взбесилась, если бы меня такое болванище дергало.

— Дело не в этом. — Ловэль кинул на колени Зарины пучок какой-то травы.

— Что за растительность?

— Шакуилл сорвал это с ветки дерева. — Ланиэль показала пальцем на окно, противоположное тому, в которое выглядывала Зарина. — С той стороны сплошняком растут деревья, стелящиеся ветвями до самой земли, а рядом с дорогой — обрыв. Кто-то развесил эти пучки травы на нижних ветвях на всем протяжении дороги.

— И что это за трава?

— Блона. — Ловэль хищно раздул ноздри. — От нее лошади приходят в ярость.

— Нелегальная травка для чар. Редкий товар. — Имбер с беспокойством зацокала языком.

— Значит, кто-то развесил блону на ветках деревьев. — Зарина разглядывала травяной пучок на своих коленях. — Поэтому копытные буйствуют и хотят сбросить нас прямиком на острые камни? Круто. И чья эта мерзость?

— Методы дорожных разбойников, — невозмутимо ответил Ловэль. — Блона приводит лошадей в ярость, карета опрокидывается, часть экипажа или все до одного гибнут, и им остается лишь сорвать ценные вещи с трупов.

— В восторге от Утопии, здесь столько творческих натур, — съехидничала Зарина и устремилась к окну.

Девочка напряженно смотрела вперед, стараясь разглядеть Хонора. Земля под ней то отдалялась, то резко приближалась — карета грозила завалиться на левый бок. Кто-то позади поприветствовал макушкой потолок, но Зарина даже не оглянулась, а продолжила, почти вываливаясь, высовываться из окна. Надо отдать должное всей компании, никто из них не вопил и не предавался сумасбродной панике. Лишь иногда слышалось невнятное попискивание Имбер, и то лишь от того, что маленький вес и компактное тельце поспособствовали ее превращению в мячик, скачущий по всему пространству кареты.