Обитель Мрака

– Можешь и не отвечать, – сказал мужчина и пнул меня под ребра. Я пытался втянуть воздух через ноздри, но они, как назло, были забиты. То ли от простуды, то ли от слез. Дернулся, испугавшись, что прямо сейчас задохнусь.

За спиной раздался щелчок предохранителя – и я понял, что мне стоит бояться смерти вовсе не от недостатка кислорода, а от пули.

– Да-а, крысеныш, передай Ямину, когда увидишься с ним на том свете, что он трусливый шакал. С этими своими дурацкими принципами он тупо все просрал… да и штаб, наверное, тоже. Да и хрен с ним! При случае сам пристрелю его…

На голову мне упала подушка, скрыв от звуков происходящего. Я словно попал на дно реки, пытаясь различать звуки через толщу воды.

«Ну, все… сейчас он выстрелит», – подумал я, закрыв глаза.

Ждал, что сейчас передо мной пронесется вся моя жизнь. Начиная с первых воспоминаний о том, как меня клюнул индюк во дворе у тетки, и заканчивая ложью дочке, когда я ей сообщил, что мама очень скоро вернется. Даже когда она была уже неделю как мертва.

«Но я просто боялся ей об этом сказать. Она бы не смогла… она бы ревела… она бы…»

Выжила! Она бы пережила это! Она бы смогла это перенести. Боль утраты по маме, которая всегда была рядом и за которой ты недосмотрел! Угробил!

Я застонал от бессилия.

«И почему только этот хрен не стреляет? Почему? Или хочет еще подушек наложить, чтобы совсем неслышно было?»

Но мне казалось, что Клим и с одной подушкой бы ничего не услышал. В соседней-то квартире. Просто хлопок воздуха – и все! А дверку потом можно и закрыть, и мой спаситель никогда не узнает, куда я делся. Просто ушел. Куда? Да бог его знает куда. Уже примерно понял, как объяснит мое отсутствие Сергей Андреевич, раз уж я должен был дежурить после него. Скажет что-то типа: «Проснулся – а его и след простыл. Слинял, сука-а!»

Но сейчас предатель почему-то медлил. От нечего делать я пытался досчитать до десяти, но зайдя за третий десяток понял – что-то не так…

Нет, это, конечно, хорошо, что меня не убили. Но сейчас, в этой квартире, в этом доме что-то происходит. И это что-то никак не связано с живыми существами, потому что присутствия мутантов я не ощущал. Их бы точно почувствовал. Почуял.

Нет, тут было что-то совсем чужое. Совершенно нечеловеческое.

Я наконец нашел в себе силы, чтобы сдернуть подушку с головы и обернуться, – Сергея в комнате не было…

20

И куда он делся? Неужто понял, что делает что-то неправильное, и вернулся на место ночлега? А может, сам слинял? Вдруг бежит сейчас по заснеженной улице. Там, конечно, сугробы те еще, но вполне можно попробовать передвигаться и по ним. Захочешь сбежать – и не такое сможешь.

Я вытащил кляп изо рта. Выглянул в окно – снег валит так, что ничего не разглядеть. Почти ничего, улицу-то видно. Пустая. Совсем никого. В такой снегопадище «…хороший хозяин собаку из дома не выгонит», вспомнил я поговорку, которую слышал от мамы. Она всегда так говорила, когда разнепогодится.

«Значит, вернулся обратно, к Климу», – решил я и двинул обратно. Вышел на площадку и направился к двери квартиры, где мы остановились ночевать. Мне показалось, что номер на двери другой. Но решил, что ошибся – вес-таки я пережил стресс. Охренительный просто стрессище! Поэтому могло померещиться всякое.

А сейчас надо было срочно предупредить Клима, что Сергей Андреевич пытался меня убить и от него можно ожидать что угодно. Но при этом сообщить аккуратно – чтобы самому не нарваться на пулю.

Только вот Клима в квартире не было. Да и сама квартира была другая.

Я остановился на пороге, разглядывая интерьер хрущевской двушки, который казался до боли знакомым.

«Это же…»

Упал на колени и заплакал. Этот пол и порог между коридором и комнатой запомнил навсегда. Еще бы – я же приложился к нему подбородком, а вот эти отметины на полу – моя собственная кровь. Меня здесь чуть не распяли.

Не знаю как, но я оказался дома…

– Лера-а! – вырвалось из груди.

Вдруг она здесь. Вернулась. Или, может, не было ничего? А все мне лишь пригрезилось. Приснилось.

Но вот эти пятна на полу – кровь. Значит, не померещилось. Я мельком глянул на кухню – тела тети Люды не было, только лужи крови. То место, где кое-кто «обедал».

«Это та тварь меня заставила. Сам я бы ни за что так не сделал. Никогда!» – попытался успокоить сам себя. Вышло не очень.

В зале – снежное царство. Я помнил, что закрывал форточки, но сейчас они были распахнуты настежь. В итоге снега нанесло так, что диван замело почти целиком.

– Лера! – Я подбежал к нему и начал разгребать образовавшийся сугроб. Не знаю, на что вообще надеялся. То ли на то, что дочка здесь, погребена на диване под снегом, или, может, на что-то еще, только ее все равно там не было – очень быстро докопал до кожаной поверхности. Заскрежетал ногтями, а потом и зубами – от досады.

Треск слева.

Точно же – девочка в своей комнате. И почему я сразу туда не заглянул?

– Лера-а! – метнулся на звук, с ходу распахнув дверь в детскую. Поначалу мне показалось, что здесь все точно так же – кровать заметена снегом, только вот в ней…

…в ней кто-то лежал.