Обходной контроль

— Ну, если они никому не доверяют, то не должны и Хопеса пускать одного.

— А он и не один. Советы предусмотрели все варианты. Могу поклясться, что ребята из ЦРУ и безопасности располагают здесь людьми, которые могут определить всех известных советских агентов, так что будь уверен… со стороны Советов все лица будут новыми, вот увидишь.

— Выходит, мы никого не знаем.

— Вот именно.

В полумраке комнаты, освещаемой случайными вспышками молний, Дейв улыбнулся мне и, глядя в глаза, спросил:

— Так что же тебе остается, Тайгер?

— Парочка умников, память которых следует хорошенько встряхнуть, — сказал я.

— Тогда я жду.

— Мы все ждем.

Камилла дернула меня за рукав.

— Тайгер, пожалуйста… мы можем уйти? Мне. плохо.

— Конечно, малышка.

Я попросил Дейва, чтобы он прикрыл нас.

— Сомневаюсь, что там кто-нибудь есть, но все же прикрой. Мы побежим сразу после вспышки молнии. Ты езжай в мотель и оставайся там, пока я не дам тебе знать. Свяжись с Ньюаркским контрольным центром и дай им полный отчет. Скажи Верджилу, чтобы он никого сюда не присылал, но держал на всякий случай ребят наготове.

— Будет сделано.

Мы подошли с Камиллой к двери и, подождав вспышки молнии, побежали к машине. Дейв страховал нас. Открыв Камилле дверцу и усадив ее, я сел сам, и мы тихо отъехали. Дейв уедет после нас, убедившись, что от нашей машины не осталось никаких следов.

Камилла вжалась в сиденье, дрожа всем телом и закрыв лицо руками. Так мы доехали до мотеля Там Камилле стало немного лучше, но ее все еще била дрожь. Она снова вымокла до нитки и не могла говорить. Но постепенно она стала успокаиваться после вида насильственной смерти, с которой встретилась впервые в жизни.

Камилла не хотела, чтобы я оставлял ее одну, но знала, что лучше меня об этом не просить. Она взяла меня за руку и сжала ее.

— Ты надолго?

— Нет.

— Ты будешь со мной ночью?

— Да.

— Я сплету еще одну паутину. Первую ты разорвал. Я нежно поцеловал ее, затем подтолкнул из машины. Когда она вошла в номер, я развернул автомобиль и поехал на шоссе.

Винсент Смолл подошел к двери, увидел меня и открыл без всяких слов. Войдя, я обратил внимание на его измученное беспокойством лицо. В руке он держал внушительный стакан с крепким ликером, запах которого я почувствовал издалека. Взгляд был рассеян и туманен, и Смоллу понадобилось некоторое время, чтобы сфокусировать его на мне. Казалось, что он выглядит лет на десять старше, философ, утонувший в своих проблемах. Он наконец сосредоточился, нахмурил брови и попытался сказать: «Полиция…»

— Сидит в машине напротив дома. Я свою оставил за углом и прошел через задние ворота.

— Что… случилось? — Его руки задрожали, и кусочки льда зазвенели в стакане.

— Мы нашли человека, который имел связь с Агрон- ски. Он был частью разработанного плана. Может, вы хотите взглянуть на него?

— Нет… прошу вас, не надо. Это не имеет никакого смысла. — Он с трудом сглотнул и уставился на меня, ожидая, что я скажу дальше.

— Его связь с Агронски была недолгой, но важной. Вроде вашей. И он мертв. Я думаю, вам полезно об этом знать, потому что вы можете быть следующим.

Смолл резко отступил назад, натолкнулся на стул и тяжело уселся, не заботясь о том, что может расплескать ликер.

— Но почему я… почему?

— Луи Агронски был достаточно разговорчив с ним. Наркоманы всегда много говорят, когда находятся под кайфом. Если он говорил вам и Клоду о своем потайном месте, он мог сказать и о многом другом. Наркоманы не в состоянии хранить секреты, особенно когда нуждаются в дозе.

— Мистер Менн…

Я прервал его.

— Позвоните Бостеру и передайте мои слова. Затем сядьте и подумайте. Припомните заново каждое слово, когда-нибудь слышанное вами от Агронски, и проанализируйте. Возможно, вы и ваш друг держите все в своих руках. Вы здорово ошибаетесь, если думаете, что не участвуете в этой игре. Давайте поедем на другой конец города, и вы убедитесь сами. Мертвое тело довольно убедительный аргумент.

— Я никогда не думал…

— Это беда почти всех… кто редко думает, — сказал я.

Глава X

Я постучал в дверь, и Чарли Корбинет сказал:

— Входи, Тайгер. — Чарли сидел в кресле перед экраном телевизора и смотрел какой-то фильм про старые времена, воротник его рубашки был расстегнут, рукава закатаны. — Ты шел довольно долго. Я не люблю ждать. Ты должен это помнить.

— Это все было в прошлом, полковник. Сейчас ты ждешь, потому что обязан ждать.

— Довольно грубо, — сказал он с чувством, — ты сейчас в очень сложном положении. Тебе не доверяют.

— Идиоты.

На мгновение его суровое лицо озарилось улыбкой.

— Жаль, что я не воспитал тебя лучше в свое время.

— В чем, собственно, дело?

— Хал Рэндольф хочет, чтобы ты вышел из игры. Другие ведомства давят на него.

— Пусть себе давят. Их-то какое собачье дело.

— Они разбирают систему.

— Я знаю. Этим они ничего не добьются.

— Понятно. Но должны же они попытаться что-то сделать.

— Конечно, и снова оставить нас беззащитными.

— У тебя есть другое предложение? — спросил он. — Так давай, мы как раз этого и ждем от тебя.

— Не сейчас, но скоро.

— Нельзя ли побыстрей? —

— Тогда помоги мне чем-нибудь.