Обладать и принадлежать

Яя: Я знаю. Это от его головы. Он облокачивается головой о стену или с какой-то еще девушкой тоже бьется головой и… отпечаток!

Рита: Да, у него жирный больной организм. (Вспоминая.) Он – чуть несчастный. Он скучает по тебе, забыла сказать.

Яя: Себя! – резко и агрессивно реагирует она. – Себя пожалей! – Подумав, она продолжила. – Я проживу дольше, чем ты. А ты – у-уфф! – И она сделала жест руками, как прыгают из окошка. – Ты быстрее, чем я, сошла с ума. Я еще нормальная, хоть все думают, что я сумасшедшая.

Рита зачарованно посмотрела сквозь нее. Яя попросила ее жестом погладить по волосам.

Яя: А потом я тебя! – пообещала она, как в игре, поворачиваясь к ней поудобнее. Вьющиеся от природы ее волосы легко разбирались на кольца.

Из-под умывальника выбежала мышь, остановилась посередине комнаты. Яя первая ее почувствовала, открыла глаза и, указуя острым пальцем, выдергивая с болью свои волосы из рук Риты, закричала:

– Мышь! Мышь!

– О! – сказала Рита в противовес Яе, обрадованно. – Я ее уже знаю…

– Ты что! Мышей надо убивать. Это негигиенично, – с трудом проговорила она длинное слово. Ссылаясь на Америку, презрительно сказала: – В Америке мышей убивают!

Они пронаблюдали, как мышь скрылась под кроватью.

Рита сказала:

– Какая она маленькая.

– Иди, поцелуй ее! – Она всегда так говорила, сказала так и сейчас, холодно усмехнулась. Потом расстроенно отвернулась и завосклицала трагично: – В Америке нет мышей! Там чисто! Там хорошо относятся к глухим! – И она рванулась к окну, к чистому воздуху.

Видно, ее охватили грустные мысли о жизни. От порывов из окна «профиль» отклеился от стены и приземлился на пол.

ГЛАВА: ЕЖЕДНЕВНЫЕ СОБЫТИЯ, ПОВТОРЯЮЩИЕСЯ РАЗГОВОРЫ

Однажды Яе приснилось, как она слышит стук часов – явственно. Она вскочила, стала прикладывать часы к одному уху, к другому, но, как только она проснулась, в реальности – наступила тишина. Она опять легла, полежала. Достала из-под подушки сумку, всегда туда спрятанную. Порылась в ней, запустив чуть не по локоть острую руку со свисающими кружевами от ночной рубашки, достала оттуда записную книжку, куда она вносила свои дневниковые записи. Полистав, она обратилась к Рите:

– Рита! – Рита проснулась. – Что такое… – Она запнулась, пытаясь прочесть: – Сейчас, сейчас… – Схватившись рукой за кудрявую голову, проговорила: – Что такое го-но-ррея?

Рита:

– Боже! Это болезнь!

– Врач лечил меня давно, но что такое – я не поняла…

– Это от мужчин. Плохо. Фу! – Рита сделала глухонемые жесты наивысшего неприятия.

– Это лысый Володя меня заразил,– сказала Яя, захлопывая свой дневник. – Сволочь он! – Она вздохнула легко. – У него был развратный член, – припомнила она. – Он хотел ограбить мою соседку, Марину, помнишь ее? – Она усмехнулась. – Я сказала ему, оставь ее в покое! – Яя опять отвлеклась, схватив часы-будильник, потрясла их и стала прикладывать к уху и «прислушиваться». Потом отбросила их. Пропела громко и трагично: – Мне приснилось, я слышу! Бог опять обманул меня!

Рита:

– У меня есть подруга… двойник, как сестра, всегда дает мне кивки из зеркала или советы, у нее голос похож на мой, очень, даже не отличишь! У нее есть всякие заклинания, может, она заколдует тебя, и ты услышишь!

– Какая подруга? – вдруг заревновала Яя. – Аферистка, точно, обманывала тебя! Меня нельзя вылечить. У меня был выбор: или умереть, или остаться глухой! Теперь я сама не хочу слышать! Звуки мне мешают, я схожу от них с ума. Ты – моя. – И она похлопала себя ладонью в грудь. – Моя! Я не поменяю тебя даже на звук! А ты?

ГЛАВА: НАСЛАЖДЕНИЕ ОТДАВАТЬ ВСЕ ДЕНЬГИ

Рита сидит на краю ванной, там стены под мрамор. Она смотрится в зеркало.

Она поднимает голову и улыбается так, что сжимается сердце – как будто это прощание, поклон из светлого детства, из солнечного полдня. Экранизация слова «Прощай!».

Рита, сидя на краю ванной, говорит вслух:

– На самом счастливом моменте хочется поскорее исчезнуть. Я не хочу больше следить за несчастиями, если они потом обязательно случатся. С пожеланиями всего хорошего, прощайте! – Говорит и взмахивает рукой, и сидящие за окном голуби разлетаются с подоконника веером.

Рита курит, курит:

– Не могу никак накуриться. Особенно сейчас, когда знаю, сигарет почти не осталось. Люблю воду, особенно когда ее нет. Самое важное – это как-то начать и еще важнее – правильно завершить.

Она смотрит на часики на руке. Пять утра.

Короткий звонок в дверь. Она переглядывается со своим отражением.

Яя не слышит, спит. Рита поверх своей ночной рубашки одевает мужскую, Алешину, вынимает из-под шкафа, верно, заранее спрятанный пакет с накопленными деньгами, прозрачный, из целофана, уже наполненный. Выходит на лестницу к Алеше. Он стоит у лифта, худой, с вечной манерой держать голову, надменно ее запрокинув. Он курит, приветливо и как-то виновато оглядывая Риту.

Рита: Я знала, что это ты, и все подготовила. – Показывает ему пакет.

Алеша: У тебя рубашка наизнанку одета…