Облик Огня (СИ)

— Я решил, что просто устал, когда увидел в твоих глазах нечто подобное, — странник бросил в костер косточку, тщательно обглодав ее перед этим. — А мои глаза? Почему никто никогда не замечал в них ничего подобного?

— Если волшебники не будут развивать свой дар, то их способности так и останутся на уровне «разжигания костров», — уколола собеседника чародейка. — С другой стороны, никто и никогда не сможет разглядеть в таком человеке мага, и он сможет жить спокойной жизнью. Может, это и к лучшему… а что касается твоих глаз, — Ноэми вернулась в беседу после очередной долгой паузы, — тут все сложнее. Можно только догадываться. Ты либо один из немногих, что может овладеть двумя стихиями, либо просто напросто у тебя есть выбор — раздувать огонь или подчинять воду.

— Неужели не бывало таких случаев?

— По крайней мере, они не распространены. Во времена Последней Войны детей с разными глазами убивали, не разбираясь в том, есть у них склонность к магии или нет. Но есть предположения, что убивали Защитники таких детей именно из страха к будущему могуществу подобных магов.

— Эльфы могут что-то знать об этом? — Спросил Сарвилл, вытирая руки о штаны, после того как бросил в костер последнюю косточку.

— Скорее всего. Ведь их магия самая древняя. И, да, чуть не забыла. Возьми это кольцо. Вастерас просил ни в коем случае не забыть тебе его передать.

В ладони у чародейки засверкал перстень, на котором медведь разевал свою пасть и оголял свои белоснежные клыки. Между челюстей у него пульсировала маленькая магическая сфера, которая тут же исчезла, когда странник попытался дотронуться до нее, и появилась вновь, когда он бросил эту затею.

— А теперь пора спать, медведь. Завтра рано выдвигаться в путь, — чародейка отвернулась к лесу и уснула.

«Похоже, это произошло здесь. О, да. Несомненно. Пусть поляна и успела с тех пор прорасти новым зеленым ковром и покрыться белоснежным одеялом несчетное количество раз, но я до сих пор могу представить себе их первый разговор. Именно во время него они и зачали свой нерушимый союз и позволили через какое-то время ему появиться на свет. Я настолько взбудоражен этим, что даже чувствуя под спиной холодную кору стоящего позади дерева и улавливая звуки какого-то дикого животного в глуши недалеко отсюда, не могу перестать писать, хотя прекрасно понимаю, что свет — это то, что, несомненно, накличет на меня беду. Обиднее всего бы было оставить вас без продолжения этой истории и на растерзание вашим же мыслям, но я буду снисходителен и не позволю ни чему на этом свете лишить вас удовольствия. Сегодня я удостоверился, что мои источники осведомлены корректной и актуальной информацией и пусть древко стрелы сгнило столько же раз, сколько на небе звезд, но заржавевший наконечник все-таки подтверждает каждое слово моих информаторов. Я не могу остановить свой смех и слезы, льющиеся из глаз. Подумать только, это ж могла в голову прийти идея накормить мага воды крольчатиной. А она? Тоже хороша. Никогда в жизни ее желудок не справлялся с пищей подобного рода и тут должен был начать? Нет-нет. Ее дыхание в присутствии странника изначально было неровным и робким, пусть и сама она этого так никогда и не признала».

Заметки чужеземца, найденные в окрестностях Дастгарда.

Глава III