Облик Огня (СИ)

— Сначала дела, потом разговоры. Позволь проверить твое ранение и убедиться, что впредь оно не усугубится.

Чародей снял повязку и принялся внимательно рассматривать ее.

— Что ты хочешь знать обо мне? Мое имя Вастерас. Самым главным ответом для тебя будет то, что за твоим освобождением стою я. История длинная, и я поведаю ее после того, как ты прибудешь в Туурин. Сейчас же нельзя терять времени, вы и так сильно отклонились от курса.

У Сарвилла было несчитанное количество вопросов, но эльф ясно дал понять, что не готов сейчас на них отвечать. Он признался лишь в том, что ему удалось понять, что странник в опасности, и найти его среди Сумеречной Пустоши только благодаря магическому кольцу, которое Ноэми дала медведю в первый день после побега.

— Что это было? Транс? Я читал об этом несколько лет назад.

— Верно. Я поясню для юной чародейки. Транс — это способность связи с предками. Считается как проклятием, так и благословением. В моем случае он под моим контролем, и у меня не случается непроизвольных приступов. Важно правильно трактовать то, что сказано во время транса. Сейчас мы четко можем разъяснить, что Сарвилл это предначертанный судьбой Неймерии Спутник.

— Та история сильно смахивает на бред сумасшедших эльфов, которые все время рассказывают, что их Боги выйдут из Вечных Вод и предадут смерти всех, за пределами Изумрудного Леса. — заупрямился странник и ему стало немного неловко от того, что он резко выразился про собратьев собеседника. — С чего вы взяли, что в день моего рождения не родился больше ни один ребенок?

— О, поверь мне, у меня есть на то причины. Что ты знаешь про Год Кровавой Луны, Спутник? — Вастерас посмотрел на странника пронзительным взглядом.

Сарвилл задумался. Еще ребенком он слышал истории о том случае, помнил, с каким страхом люди пересказывали их. Ни разу история не звучала одинаково, потому что каждый рассказывал ее на свой лад и вкус, с постоянно меняющимися фактами. Поэтому сейчас, как бы медведь ни напрягался, ему не удавалось вспомнить даже несколько правдивых деталей, не говоря уже о том, что вся эта легенда со временем вообще начала казаться ему вымыслом.

— Не мучай себя, дитя. Даже если ты вспомнишь, какой слышал эту историю прежде, то все равно та версия окажется неверной. Из ныне живущих истину только я могу поведать тебе. — И голос Вастераса превратился из летнего моросящего дождя в морозный сильный ливень. — Тот год во всей Неймерии еще называют Годом Небесной Кары. Долгоночие длилось тогда дольше обычного, запасы подходили к своему концу, и люди бродили по улицам в поисках пищи. Даже самые отъявленные купцы зажимали последние крохи зерна в своих амбарах и не выставляли на продажу, хотя любой из рода людского, эльфьего или гномьего, в тот год был готов отдать за них последнее, что у него было. Никто не верил в благополучный исход. Все мысли были только о том, как пережить это время. Суровая и долгая зима… Ее дыхание добралось тогда до всех уголков Неймерии. Тогда-то император Творса Торл Уйлетан и затеял свою великую месть — более подходящего момента придумать было сложно.

На лбу Сарвилла выступил холодный пот — его тело продолжало бороться за жизнь, бросаясь то в жар, то в холод.