Обман на Орд Цестусе

На одном из кораблей, «Нексу», быстро шел человек в синей броне капитана. Его шлем и шейная пластина имели обозначение «A-98», в своем отряде он был известен как Нейт. Хотя в другое время и в других местах он вел своих братьев в бой, сейчас он был просто одним из тысяч устремившихся навстречу судьбе.

Следующий клон в ряду заперся в цилиндрической капсуле, доверяя Нейту сделать проверку на внешних мониторах. Нейт пробежал глазами экран, знакомый ему, как собственная рука. Коротко шлепнув мозолистой ладонью по внешней стене, он подал знак, что капсула в порядке. Сквозь противоударную пластину он видел глаза своего брата. Отражение его собственных глаз.

С глухим ударом глаза отступили, когда капсула втянулась в стену, присоединившись к ленточному транспортеру. Он повернулся, кивнул следующему в строю солдату и заперся в капсуле. Человек проверил приборы Нейта, как сам Нейт только что — у человека впереди себя. Он услышал шлепок по стене капсулы. Утешающий звук. Нет ничего более успокаивающего, чем одобрение другого солдата.

Капсула, использованная уже много раз, воняла потом — не его собственным, хотя предыдущий обитатель был его генетическим близнецом. Нейт обнаружил следы противовирусных лекарственных средств, разработанных для выживания в чуждой окружающей среде. Он глубоко вздохнул, одна часть его ума полностью на автопилоте, пока остальная часть проверяла оборудование этого металлического гроба.

Этот запах. Сладкий, резкий и органический. Триптофагия, понял он. Препарат, используемый для предотвращения лихорадки на полдесятке планет, которые он смог бы легко назвать. Одна из них была недавней горячей точкой, и это значит, что предыдущий обитатель капсулы в прошлом месяце был на Кортао.

Он знал, что эти мысли — просто отвлечение от опасности. Риск был всегда.

Страх — постоянный спутник солдата. В этом нет никакого позора: то, что человек чувствует, не имеет значения. Значение имеет то, что он делает. Он был одним из немногочисленных ЭРК-рядовых во всей галактике и не желал себе иной судьбы.

Капсула сильно завибрировала, когда начала двигаться по транспортной линии. В шлеме ожило переговорное устройство:

— Управление — солдату А-девять-восемь. Расчетное время выброса — одна минута двадцать четыре секунды.

— Одна минута двадцать четыре секунды, — повторил Нейт и сжал руку в невидимом приветствии. — Готов.

Одна минута двадцать. Около восьмидесяти ударов сердца, достаточно долго, чтобы тысяча дурацких мыслей проникла в беспечный ум. Он изучил сотню способов, как бороться с ними, но ничто так не придавало сил, как личный ритуал медитации его отряда. Он погружался в утешительные глубины, меняя мысленно образцы цвета и формы, хранимые с детства, утешаясь в простоте и красоте каждого геометрического узора. Он слушал свой пульс, который тем временем замедлился до сорока ударов в минуту.

Навеки запечатлелись в его душе слова: Важно не то, с чем человек сражается; важно то, за что он сражается.

Нейт сражался за честь Великой Армии Республики, и для него это обязательство было частью красоты.

Некоторые думали, что клоны не могут ценить красоту, но они ошибались. Красота была эффективностью и функциональностью. Красота была целью и отсутствием бесполезных трат.

Бум. Еще одна капсула ушла. Он наклонился влево, когда капсула переместилась вправо, с грохотом приближаясь к концу транспортёра.

Бум.

— Пятьдесят секунд, — предупредило управление.

БУММ. Содрогание перешло в глухой свист, скорее, ощущаемый в костях, чем слышимый. Теперь капсула двигалась мягче, и A-98 занялся проверкой снаряжения. Наступила пронзительная тишина. Он затаил дыхание, успокаивая нервы. Затем он прекратил думать, так как его капсула вылетела из корабля и устремилась вниз, к океану.

Ускорение отбросило его назад на стены капсулы. У Нейта было время, чтобы проверить обзор. Эта модель была лучше, чем его предыдущая капсула, в которой он большую часть полета находился в темноте. У этой были обзорные экраны: один передавал изображение с внешней оболочки капсулы, другой — в некотором роде главное питание от «Нексу» — давал совершенно разные ракурсы.

Из каплевидной капсулы «Нексу» казался гигантской, угловатой, плоской металлической глыбой, ощетинившейся оружием и антеннами, способной вместить до двадцати тысяч солдат или мегатонны оружия и снабжений — словом, просто идеальный образчик функциональности. Затем корабль исчез из вида, и A-98 ворвался во внешнюю атмосферу Вандора-3.

Капсула содрогалась, поскольку трение нагревало оболочку до двух тысяч градусов, и его бы мгновенно поджарило, если бы не термоэнергетический силовой экран, который всасывал жар в батареи капсулы.

Пока Нейт нёсся к темному, волнующемуся внизу океану, он проверил оборудование. Датчики фиксировали температуру, координаты и ускорение. Крошечные ведущие репульсоры использовали сохраненную энергию капсулы, чтобы вести его к цели.

Всё было прекрасно. Ничего больше делать не нужно. Ничего, кроме как падать, и сражаться, и побеждать. Или умирать.