Обман на Орд Цестусе

Я полагаю, что Пять Семей знали правду и солгали графу Дуку. Возможно, они планировали взять предоплату и затем исчезнуть до того, как Конфедерация бросит УД в бой, и оставить Цестус расплачиваться, если Республика падет.

Ошеломленные Оби-Ван и Кит пристально посмотрели друг на друга. Говорил ли хоть кто-нибудь во всём этом деле правду? Поразительно! Всё перевернулось с ног на голову.

— Я не вернусь, и это огорчает меня, потому что я хотел. Впервые в жизни я правда мечтал о будущем. — Джанготат сделал паузу, на миг задумавшись о личном. Затем он продолжил: — Это тяжело для меня. Я не умею говорить. Пока я не познакомился с тобой, я не был уверен, что я вообще человек. Я был клятвами, обмундированием, званием. Нет. Ты показала мне, что я больше всего этого, больше, чем один из миллиона солдат, штампованных от убийцы, словно детали на сборочном конвейере. Это важно — знать свое место во вселенной, но есть и еще кое-что, и ты помогла мне открыть это.

Трое беспокойно переглянулись.

— Еще ты должна знать: если я переживу это, если я вернусь, выполнив свой долг, я всё же буду должен вернуться в ВАР. Может, тебе будет трудно понять, но это действительно великое и хорошее дело — сражаться за то, что считаешь правым. Шиика, будь я другим человеком, для меня не было бы большей радости, чем остаться с тобой. Если и когда дни моей службы закончатся, я хотел бы прийти к тебе, если ты примешь меня. Прости, что я — не тот человек, которого ты когда-то знала…

Она знала Джанго? Это многое объясняет.

— …Прости, что у нас с тобой нет ни прошлого, ни будущего.

Шиика не проронила ни звука, но её опущенные глаза говорили о многом.

— Знай, что прежде всего я был солдатом. И что ты, и никто другой во всей галактике, держала сердце этого солдата в своих руках.

В комнате долго-долго не было никаких других звуков, кроме тихих рыданий Шиики на плече Оби-Вана.

75

Под ними роился ЧикатЛик. Теперь Оби-Вану было легче распознать местную архитектуру и увидеть, где приложили руку чужеземцы. Улей по-прежнему жил. Он мог расти и изменяться, как и любое живое существо. Улей был почти повергнут в прах, но жил.

Они с Китом и Джи'Maй Дарис стояли на мосту, глядя на бурлящий город. Искусственные воздушные потоки развевали её платье.

— Странно, что они живут, как будто ничего не случилось, — сказала она.

— Ничего?

— Деббикин, Пор'Тены, мой кузен Квилл, половина клана Ллитиши. Уничтожены. То, что осталось от Семей, теперь в хаосе, сражается за объедки. Пока они дерутся, власть взял совет улья. Выжившим чиновникам «Цестус Кибернетикс» теперь придется справедливо иметь дело с нами. Трехсотлетнее правление только что закончилось, — проговорила она, — и, похоже, никто об этом не знает. Кажется, никто не заботится, не чувствует, не улавливает того, что они свободны.

— Свободны? — спросил Кит.

— Да, мастер Фисто. Настолько свободны, насколько у них есть силы быть.

— Это разные вещи. — Оби-Ван помолчал. — Но у них есть правитель, достойный восхищения. Во всём этом мерзком деле вы — единственная, кто говорил правду, даже своим врагам. Вы, Джи'Maй Дарис, — необыкновенная женщина.

Она застенчиво опустила глаза.

— Вы слишком добры. Что ж, мастер Кеноби, я полагаю, что вы в конце концов победили. Вы столь щедры, что предоставили нам первоначальные условия Верховного канцлера. Я удивлена, что вы не ужесточили их. Мы едва ли сейчас способны торговаться.

— Так ведь и я не торговец, — ответил Оби-Ван. — Эта роль не по мне, и я буду рад сложить её. Регент, я сожалею, что мои обязанности заставили меня обмануть вас.

— Мы не были друзьями, мастер Кеноби. Ваши действия были рождены необходимостью. В мире политики правда — это просто еще одна вещь, которую можно обменять.

— Тогда мне бы хотелось провести остаток жизни среди друзей.

Они обменялись улыбками.

— Надеюсь, вы знаете, что я всегда буду считать вас нашим другом, — сказала она. — И своим другом. — Пауза. — Итак, — продолжила она, возвращаясь к делам, — Республика гарантирует нам контракты на дроидов для армии. Это даст Цестусу возможность установить сети обслуживания и обучения в каждом мире Республики. — Она остановилась. — Но больше никаких УД. Если канцлер сдержит слово, то мы будем в безопасности.

— Я думаю, что вашу текущую ситуацию можно назвать успешным началом.

— Спасибо, мастер Кеноби.

Он подумал.

— Не могли бы вы сделать мне одолжение? — попросил Оби-Ван.

— Да?

— Много людей пожертвовали собой в этой борьбе, — сказал он. — Многие из них погибли. Я прошу амнистии для уцелевших и для тех, кого вы захватили. Никаких черных пятен на них. Пусть они вернутся к своей прежней жизни. Пусть это станет новым началом. И еще одно…

— Да?

— Пусть пауки останутся в своих пещерах. У них и так мало что есть.

— Я сожалею о бесконечных циклах страдания на Цестусе. Наш улей совершил много ошибок — но я сделаю всё, что могу, чтобы исправить их.

76