Обмануть судьбу

...По домашнему номеру — долго-долго длинные гудки. Сергей уже собирался повесить трубку, когда автомат все-таки щелкнул, проглатывая жетон, и сонный женский голос протянул с недовольным зевком:

— Ну Му-усик! Это ты? Чего тебе еще?

Сергей прокашлялся:

— Простите... Мне бы Геннадия.

Женщина, кажется, никак не могла до конца проснуться:

— Да ладно дурачиться, Мусик.

— Я не Мусик. То есть... Пожалуйста, если можно, Геннадия Дементьева.

— Ох! — спохватилась собеседница. — А кто это?

— Вы меня не знаете. Я его старый знакомый.

— Приличные люди, между прочим, после одиннадцати не звонят.

— Виноват. Не сердитесь, ради бога. Но он мне срочно нужен. По очень важному делу.

— А по какому? — спросила женщина.

— По личному. И общественному одновременно.

— Государственной важности, что ли? — с ним явно кокетничали.

— Возможно, — сухо ответил Сергей, давая своим тоном понять, что ему не до шуток.

— Нет его. — Собеседница, кажется, обиделась. — На службу звоните. Он там днюет и ночует.

— Дементьев слушает.

— Геннадий, вы, возможно... Ты, может, вспомнишь меня — я Сергей Грачев. Из МИФИ.

Сергей изрядно робел. Отрывает человека от дела из-за своих личных проблем. Тот, наверное, и без того заморочен. Скоро полночь, а он все еще трудится.

Дементьев вспомнил его буквально в ту же секунду. Ну и память.

— Грачев! — воскликнул он. — Какими судьбами?

В его голосе сквозило не только удивление, но и явная радость. «Как приятно, — подумалось Сергею. — А ведь мог сразу отшить меня. Особо теплых отношений между нами никогда не было. Но, видно, время сглаживает даже старую неприязнь...»

— Ты прости, что беспокою. Мне бы с тобой посоветоваться.

— Нет проблем! — с готовностью отозвался Геннадий.

Есть же еще на свете отзывчивые люди.

— Я тут... понимаешь... влип в одну историю.

— Спокойнее. Не волнуйся так. Излагай.

Но Сергей волновался, мялся, не знал, с чего начать. А телефонный автомат глотал и глотал жетончики, один за другим. Дементьев, видимо, устал ждать.

— Ну вот что, — предложил он. — Я чувствую, разговор не телефонный.

— Пожалуй.

— Хочешь, встретимся?

— Ох, спасибо. А тебя это не очень затруднит?

— С удовольствием повидаюсь. Можешь прямо сейчас ко мне приехать. Я тут все равно один загораю. Никто нам не помешает.

— К тебе — это в прокуратуру? А нельзя где-нибудь в другом месте?

— В другом так в другом, — без раздумий согласился следователь. — Назови, где тебе удобно. Хоть в кафе, хоть в подворотне, хоть в метро.

— В метро, — сказал Сергей и глянул на часы: до закрытия еще есть время, он успеет.

— Называй станцию, — деловито произнес Дементьев.

— «Ботанический сад», — выпалил Сергей.

— «Ботанический»? Отлично. Чтобы не разминуться — договоримся: у последнего вагона по движению от центра. А то там два выхода...

— Спасибо тебе огромное. А это ничего, что уйдешь с работы? Удобно?

— А работа не волк, — хохотнул Геннадий. — Во сколько подойдешь?

Сергей прикинул:

— Точно не знаю. Но после двенадцати. Может, в половине первого.

— Ладно. До встречи.

«Какой хороший мужик, — с благодарностью думал Сергей, подъезжая на электричке к Москве. — И почему я его прежде недолюбливал? Сам не пойму. Вот с кем надо было бы сдружиться...»

И «хороший мужик» тоже думал о нем в это время в своем следовательском кабинете.

На столе перед ним лежала фотография его давнего знакомца Сергея Грачева. Это было фото из паспорта, увеличенное и распечатанное в сотнях экземпляров.

«Разыскивается особо опасный преступник...»

Глава 12

ПОЖАР

Грачев знал Геннадия Ивановича Дементьева уже шесть лет. А если точно: Сергей почти не знал Дементьева.

Если бы кто-нибудь спросил его: «Что ты думаешь о Дементьеве», он бы ответил: «Человек как человек. Смурной какой-то, но вообще ничего. Серьезный».

Хотя такого вопроса Сергею никто задать не мог. Общие знакомые (молодая семейная пара, Сережины ровесники) считали, что все их друзья — друзья между собой. В общем, так оно и было. Разношерстная, не меняющая свой состав компания собиралась два раза в году на дни рождения мужа и жены, а между этими праздниками все изредка перезванивались — вначале просто так, потом чаще по делу.

Но если бы кто-нибудь спросил Дементьева: «Геннадий Иванович, как вы относитесь к Сергею?» — Дементьев отшутился бы. Он всегда говорил что-нибудь смешное, когда не хотел отвечать впрямую. Полагая, что следователю без этого не обойтись.

Он уже тогда считал, что все должны звать его по имени-отчеству (хотя этого никто не делал) и вообще сам у себя был на хорошем счету.

Шесть лет назад теплым сентябрьским вечером шумная компания вышла из электрички и направилась к даче по петляющей тропинке. Хозяева шли впереди, показывая дорогу. Остальные плелись за ними, разбившись по двое-трое, болтая и заливаясь смехом над анекдотами.

«Симпатичная девчонка, но какая дура», — подумал Сергей, бросив взгляд на блондинку, шедшую впереди. Она без умолку болтала с подругой и при этом «строила глазки» ее парню.

Сергей отвлекался от них, слушая очередной анекдот, который рассказывал курчавый подвижный юноша. Он был тут настоящим заводилой.