Обмануть судьбу

А Гена — коренастый, низкорослый, с бровями, сросшимися у переносицы, отчего лицо его казалось сосредоточенным, — лишь чуть усмехался, когда вся компания выдавала залп смеха после анекдота.

Гена — Геннадий Иванович Дементьев, дипломник юрфака, проживающий в городе Москве, отслуживший во внутренних войсках, холостой и без вредных привычек — шел и смотрел на светловолосую девушку, идущую впереди. Верней, на ее ноги в облегающих новомодных «резиновых» джинсах. Смотрел и думал: «Почему она разговаривает с ними, а не со мной?» И молчал, размышляя, как бы заговорить с юной особой, как бы сделать так, чтобы она обратила внимание на него, Геннадия Ивановича, рассмеялась его шутке.

— Расскажите-расскажите, что у вас там такое смешное, — обернулась блондинка.

И пока Гена решал, как ответить ей легко, весело и остроумно, Сергей сказал:

— Знаешь, есть такая поговорка у физиков: «Сколько поле не квантуй, все равно получишь... — сделал паузу и закончил: — ...бесконечность».

Все расхохотались.

— Вы все тут физики? — улыбаясь, спросила блондинка.

— Да что вы, милая барышня! Обижаете. Я вот — журналист. Писака-марака, — воскликнул курчавый юноша.

— А Геннадий — будущий юрист, правозащитник, — добавил Сергей, удивляясь и радуясь, что такие разные люди, как журналисты, физики и юристы, могут запросто собраться, потравить анекдоты и отпраздновать день рождения.

— Правозащитники — это те, которые все в Америку эмигрировали, — сказал Геннадий.

И подумал, глядя на Сергея: «Нарывается, сопляк».

«Нарывается, жлоб», — подумал, глядя на Геннадия, Сергей, а вслух сказал:

— Да вы, батенька, консерватор.

«Симпатичный мальчик. Надо им заняться», — глянув на Сергея, подумала блондинка.

Наконец пришли. Дом был небольшой, но двухэтажный, маленький участок отделен от соседних высоким, доска к доске сколоченным забором.

Гости стали восхищаться забором, непроницаемым для соседских взглядов, и тем, как добротно и прочно построен дом. Хозяин гордо объяснял:

— Да, мой дед все на века строит. У него всегда вещи на своих местах: инструмент под рукой, порядок идеальный.

То, что старший хозяин дачи пунктуален и предусмотрителен на все случаи жизни, было заметно. Сергея поразило, что около печки, на аккуратной деревянной полочке, вбитой в стену, лежало несколько пар холщовых рукавиц и стояла баночка, на которую поверх аптечной этикетки «Синтомициновая эмульсия» была приклеена бумажка с надписью: «От ожогов».

Дамы стали чистить картошку, кавалеры принесли воды, открыли водку и начали праздновать, не дожидаясь, когда сварится картошка. Все это происходило на веранде.

— Мальчики, что же вы без нас?

— Куда же без вас. Просим!

— Благодарим. Именинник, за тебя.

Картошка сварилась, консервы были открыты, все выпивали, закусывали, говорили.

Стали выяснять, кто же по профессии дед хозяина. Оказалось, что врач.

— Золотые руки у человека. И лечить, и строить умеет.

— Здорово. Такое редко бывает, — включился в разговор Сергей.

— А должно быть часто, — подал голос Геннадий. — Есть профессии, которые требуют от человека знаний и навыков во всех областях жизни.

Многозначительно помолчал и тут же заметил, что блондинка посмотрела в его сторону. Но тут опять влез этот сопляк Сергей:

— Да нет таких профессий. Просто все люди разные. Если ты врач и дачи строить умеешь — это очень хорошо. Но твоим пациентам важно, чтобы ты умел лечить.

— Вот я буду следователем. Следователь должен знать все.

«Вот уперся», — подумал Сергей, а вслух сказал с улыбкой:

— А я вот буду физиком и, кроме физики, ничего знать не желаю.

Все засмеялись. Курчавый весельчак-журналист процитировал:

— «Если бы я знал, что такое электричество!» — и добавил: — Вы так спорите, аж небеса трясутся.

Действительно, где-то вблизи громыхнуло, за окном стало темнее, по крыше веранды застучали капли.

— Неужели мы будем сидеть в темноте? — воскликнула блондинка, всплеснув руками так, что звякнули браслеты.

— Нет, это чуть позже, — успокоил ее курчавый, вызвав всеобщий смех. — А сейчас — дискотека!

Вскочил, врубил магнитофон на полную громкость. Зазвучала ламбада, блондинка была приглашена им на танец.

— Цветомузыка! — Обнимая блондинку за талию, журналист то и дело подруливал к двери и щелкал выключателем. Под потолком то зажигался, то гас плетеный шар из грубых красных ниток. — Да будет свет! А темнота — попозже!

Кружился с блондинкой по комнате, переходя с ламбады на польку, потом на танго.

Еще одна пара пошла танцевать: Сергей протянул руку подруге хозяйки — и они стали изображать нечто немыслимое, похожее на чарльстон, буги-вуги и русскую плясовую. На ходу поменялись партнерами — Сергей стал отплясывать с блондинкой.

Хозяйка, глядя на них, хохотала и раскладывала картошку по тарелкам, хозяин разливал водку.

А Геннадий Иванович Дементьев, будущий следователь, сидел на своем месте и не сводил взгляда с руки Сергея на бедре, обтянутом черными «резиновыми» джинсами. Ему хотелось танцевать с блондинкой, но никто об этом конечно же не догадывался.

Вдруг погас свет, смолкла ламбада, блондинка пронзительно завизжала, другая девушка тихо охнула: