Обманутые иллюзии

- Леклерк сердится, что я это делаю, - она бросила пригоршню раскрошенного хлеба в воздух и засмеялась, глядя, как голуби толкаются и дерутся. - Они измажут нам весь двор. Но они такие лапочки, так смешно поворачивают головки и смотрят своими черными глазками.

- Лили, что случилось с папой?

- Случилось? - рука Лили замерла внутри целлофанового пакета. - Он ушибся? - она повернулась и бросилась бы к дому, если бы Роксана не остановила ее.

- Нет, он не ушибся. Он внизу, в кабинете, читает свои книги.

- 0-ох, - с явным облегчением Лили прижала руку к сердцу. Она сомневалась, что сердца голубей могли биться быстрее. - Ты меня напугала.

- Я и сама напугана, - спокойно отозвалась Роксана, и нерешительная улыбка Лили дрогнула. - Он болен, да?

Вначале та ничего не ответила. Потом из светло-голубых глаз исчезло обычное беспомощное и мечтательное выражение. Теперь ее взгляд казался твердым и решительным.

- Нам надо поговорить, - Лили обняла Роксану за талию. - Пойдем сядем.

И она повела Роксану к металлической скамейке, под прозрачную тень дуба. В маленьком фонтанчике журчала вода, словно где-то рядом ручей бежал по гальке.

- Дай мне минуточку, солнышко, - Лили села, крепко сжимая кисть Роксаны одной рукой, а другой продолжая кидать крошки птицам. - Я люблю это время года, - пробормотала она. - Не потому, что мне не нравится жара, как здесь бывает... Но просто весной, ранней весной происходят чудеса. Расцветают нарциссы и гиацинты, проростают тюльпаны. На этом дереве есть гнездо, - она посмотрела вверх, но ее улыбка казалась тоскливой и немного потерянной. Каждый год одно и то же. Они всегда возвращаются. Птицы, цветы. Я могу приходить сюда, садиться и смотреть. И знать, что что-то останется здесь навечно.

Голуби ворковали у их ног. Из-за ограды доносился непрерывный шум проезжавших мимо машин. Грело солнце, легкий бриз шелестел в нежной, молодой листве. Где-то рядом, во Французском Квартале, флейтист играл старинную ирландскую мелодию. "Парнишка Дэнни". Роксана узнала ее и вздрогнула - это была песнь о смерти и разлуке.

- Я заставила его пойти к врачу, - Лили растирала руку Роксаны, успокоившись сама и теперь успокаивая ее. - Макса всегда можно уговорить, только надо запастись терпением. Они взяли анализы и обследовали его. Потом я уговорила его пойти туда еще раз, и они опять обследовали его. Он не лег бы в больницу, поэтому им пришлось сделать все за один раз. И я... ну, я не настаивала. Я тоже не хотела, чтобы он ложился в больницу.

У Роксаны тяжело застучало в висках. Ее голос звучал отрешенно, как будто и вовсе не ее:

- И что они делали?

- Много всего. Так много, что я даже сбилась со счета. Они подсоединяли к нему какие-то приборы и изучали графики. Брали кровь и попросили его пописать в пробирку. Делали рентген, - она пожала плечами, потом они безвольно поникли. - Может, я неправильно поступила, Рокси, но я попросила их сказать мне, что они нашли. Не хотела, чтобы они сказали Максу, если что-то не так. Я знаю, что ты - его дочь, его кровь, но я...

- Ты все сделала правильно, - Роксана положила голову к Лили на плечо, - Совершенно правильно, - ей понадобилась минута, чтобы набраться храбрости: - Что-то плохо, да? Ты должна мне сказать, Лили.

- Он все забывает, - произнесла Лили дрожащим голосом. - Иногда целыми днями все в порядке, а иногда он не может сосредоточиться даже при помощи лекарств. Как будто поезд сходит с рельс. Они сказали, что это заболевание может развиваться медленно, но мы должны быть готовы к тому, что когда-нибудь он вообще перестанет нас узнавать, - слезы тихо катились по ее щекам и капали на их соединенные руки. - Он может сердиться, обвинять нас в том, что мы хотим обидеть его, а может просто выполнять то, что ему скажут, без лишних вопросов. Он может дойти до угла за пол-литром молока и забыть, как вернуться домой. Он может забыть, кто он, и если они не смогут это остановить, то однажды он просто уйдет в себя, и никто из нас не сможет его вернуть.

Это ужасно, поняла Роксана. Намного страшнее, чем смерть.

- Мы... мы найдем специалиста.

- Врач порекомендовал одного специалиста. Я звонила ему. В следующем месяце нам надо будет отвезти Макса в Атланту, к нему на прием, - Лили достала один из своих бесполезных кружевных платочков и промокнула глаза. Пока что он должен изучить результаты обследования. Эта болезнь называется "синдром Альцеймера", Рокси, и она не лечится.

- Значит, мы найдем, как ее лечить. Мы не позволим, чтобы такое случилось с Максом, - она вскочила и, пошатнувшись, упала бы на колени, если бы Лили не удержала ее.

- Солнышко мое, что с тобой? Мне не надо было все это тебе рассказывать.

- Нет, я просто слишком быстро встала, - но в голове у нее все кружилось, желудок сжался от подступавшей тошноты.

- Ты такая бледненькая. Пошли в дом, выпьешь чая или еще чего-нибудь...