Обманутые иллюзии

В течение последующих нескольких дней Роксана пребывала в прострации и была неспособна преодолеть охватившую ее скорбь. Отец был единственным в ее жизни человеком, который оказывал на нее такое сильное влияние. Пока он болел, у нее не оставалось выбора, кроме как возглавить семью. Но пока его тело было вместе с ними, была у нее и иллюзия - снова иллюзия - что она не расстается с ним. Она жалела, что не может поделиться с ним радостью их последней победы.

В газетах все еще писали о скандале вокруг Сэмюэла Уайатта, бывшего кандидата в сенаторы, а ныне обвиняемого в крупной краже, а также в более мелких правонарушениях.

В мэрилендском доме Уайатта были найдены и другие вещественные доказательства его вины. Маленькое устройство, что-то вроде пульта дистанционного управления или калькулятора, полный инструментарий взломщика из отполированной до блеска нержавеющей стали, стеклорез, электропила, приводящая в действие крючок, золотая запонка с выгравированными инициалами С. У. и, самое убийственное, дневник с подробным описанием всех краж, совершенных за последние пятнадцать лет.

Джейк потратил месяц на написание этого дневника почерком Сэма. Но работа была выполнена на славу.

Были также обнаружены счета в швейцарских банках на сумму более четверти миллиона. Люк считал, что это капиталовложение окупилось с лихвой.

Роксана уже собиралась посочувствовать Джастин, но с удивлением прочитала о том, что преданная жена Сэма, с которой были сняты все подозрения, уже подала на развод и живет в сельском домике где-то в швейцарских Альпах.

Что же касается Сэма, то он больше не заявлял, что хочет стать президентом. Он просто считал себя таковым. Став объектом исследований психиатров, Сэм руководил своим воображаемым правительством в обитой войлоком палате психиатрической больницы.

В определенном смысле, как считала Роксана, справедливость была восстановлена. Но все это было уже в прошлом. Поворот, к которому она шла целых пять лет, остался позади. Перед ней открывалось множество новых дорог, и она пока не знала, какую из них выбрать.

- Холодает, - Лили прошла по погрузившемуся в сумерки двору к чугунной скамейке, где, любуясь фонтаном, сидела Роксана. - Надень куртку.

- Да нет, мне не холодно, - она положила руку на плечо Лили, когда та села рядом. - Люблю это место. Всегда чувствую себя лучше после того, как посижу здесь.

- У некоторых мест есть своя магия, - Лили посмотрела на окно той комнаты, где они с Максом прожили много-много лет. - Вон то место всегда было для меня магическим.

Они молча посидели несколько минут, слушая шум фонтана. Тени становились длиннее, наступала тьма.

- Не тоскуй по нему так сильно, милая, - Лили знала, что эти слова прозвучали нелепо, и пожалела, что не обладает максовым красноречием. - Он не хотел бы, чтобы ты слишком долго переживала.

- Знаю. Вначале я боялась, что если я перестану переживать, то перестану его любить. Но я знаю, что это не так. Я сидела тут, вспоминала тот день, когда мы все уехали в Вашингтон, - она положила голову на плечо Лили. - Он сидел в кресле, смотрел через стеклянную дверь. Просто смотрел. Он хотел уйти, Лили. Я это знала. Чувствовала. Ему нужно было уйти. - Она засмеялась. Это был низкий искренний смех, который Лили не слышала уже очень много дней.

- Но Макс ведь был упрямый, - продолжала Роксана. - Он все сделал, чтобы умереть в День Всех Святых. Как Гудини, - она прижала к себе Лили. Клянусь тебе, он это запланировал. И вообще, я думаю, что если на небесах есть какой-то особый рай для иллюзионистов, то он сейчас там, показывает фокусы вместе с Робер-Гуденом, пытается превзойти Херрманнов, произносит заклинания вместе с Гарри Келларом. Ему бы понравилась такая компания, правда, Лили?

- Да, - со слезами на глазах, но улыбаясь, Лили погрузилась в объятия Роксаны. - И он бы сделал все, чтобы стать гвоздем программы.

- Выступает, начиная с сегодняшнего дня и навечно, Максимиллиан Нувель, волшебник высшего класса, - вновь засмеявшись она расцеловала Лили. - Я больше не переживаю. Мне всегда будет не хватать его, но переживать я не буду.

- Тогда я скажу кое-что другое, - она взяла в руки лицо Роксаны. - Иди своим путем. У тебя это всегда хорошо получалось, Рокси. Ты всегда была смелой, сильной и умной. Не останавливайся.

- Я не понимаю, что ты имеешь в виду. Лили услышала, как открылась дверь, и, обернувшись, увидела, что у входа в залитую светом кухню стоит Люк.

- Иди своим путем, - повторила Лили и встала. - Пойду помогу Элис подобрать образцы для обоев. Я уверена, что если ей не подсказать, она выберет какие-нибудь па-стельки или цветочки.

- Ты как раз тот человек, который должен это сделать.

- Заходи в дом, если тебе станет холодно, - сказала Лили.

- Хорошо.

Лили прошла мимо Люка через двор.

- Если ты не сможешь ее согреть, - прошептала она, - то ты мне больше не друг.

Люк уселся на скамейку, придвинул к себе Роксану и стал целовать ее до тех пор, пока она не растаяла.

Коснувшись головой его предплечья, она открыла глаза.

- Зачем это?