Обманутые иллюзии

- Я не... - он не мог вдохнуть, как вдруг в груди у него что-то разорвалось, и из глаз брызнули горячие слезы. - Пожалуйста. Не прогоняйте меня.

- Мой дорогой мальчик, ты был со мной все эти недели и не понял, что я не такой, как они? Неужели они таксильно издевались над тобой?

Не в силах говорить, Люк только кивнул головой.

- Я был в том же аду, что и ты, - прошептал Макс и шагнул вперед, чтобы прижать мальчика к груди. Тот инстинктивно напрягся от страха. Но страх исчез, когда Макс опустил его обратно на ступеньки и встряхнул. - Никто не заставит тебя вернуться обратно. Здесь ты в безопасности. Он понимал, что это унизительно: реветь, как ребенок, прижавшись к груди Макса. Но поддерживающие его руки были такими сильными, надежными, настоящими.

Что же это за человечек, думал Макс, если песня могла настолько потрясти его, что он решился расстаться с одним из своих драгоценных долларов, чтобы заплатить певице? Как же глубоко такой мальчишка мог быть уязвлен обыкновенной жестокостью и отсутствием выбора?

- Ты можешь рассказать мне, что они с тобой делали? Два чувства: стыд и необходимость поделиться - с тем, кто поймет.

- Я ничего не мог сделать. Я ничего не мог.

- Знаю.

Старые обиды вновь бушевали в его душе. Из глаз опять хлынули слезы.

- Они все время били меня. Виноват я или нет, напились они или нет они все время меня били, - его кулаки сжались на груди Макса, как два маленьких стальных шарика. - Иногда они запирали меня, и я бросался на дверь чулана и умолял их выпустить меня. Я не мог оттуда выбраться. Я никогда не мог оттуда выбраться.

Как жутко вспоминать свои слезы и крики в темном гробу чулана - ни выхода, ни спасения, ни надежды.

- Приходили из социальных служб, и если я говорил что-то не то, потом он лупил меня ремнем. В последний раз, после которого я убежал, он чуть не убил меня. Он хотел меня убить, я знаю - у него были такие глаза - но не знаю, почему... Не знаю, за что.

- Ты не был виноват. Ты ни в чем не виноват, - Макс погладил мальчишку по голове, отгоняя прочь своих собственных демонов. - Люди рассказывают своим детям, что в мире не существует чудовищ. Они говорят так потому, что сами в это верят, или хотят, чтобы дети чувствовали себя в безопасности. Но чудовища есть, Люк, и самое страшное, что они выглядят, как люди, - он отодвинулся назад и посмотрел на мокрое, несчастное лицо Люка. - Теперь ты освободился от них, мой мальчик.

- Я его ненавижу.

- Ты имеешь на это право.

Но было еще что-то. Он не был уверен, что сможет об этом рассказать. Слишком черным и маслянистым был стыд. Но глаза Макса казались такими спокойными и внимательными, что Люк, запинаясь, проговорил:

- Он... он однажды привел мужчину. Было поздно, и онии были пьяными. Аль вышел и запер дверь. А мужчина... он хотел...

- Успокойся, - Макс попытался опять обнять Люка, но тот в ужасе отшатнулся.

- Он щупал меня своими жирными руками, и ртом... - Люк вытер губы тыльной стороной ладони. - Он сказал, что заплатил Алю и я должен делать то, что он захочет. А я был, как дурак, потому что не понимал, о чем он...

Теперь он уже больше не плакал, и его сухие глаза горели от ярости и злости.

- Я не понимал, пока он не влез на меня. Я думал, он меня задушил, пока... - ужас пережитого, как наяву, вновь охватил его. Потная кожа, запах джина, жадные щупающие руки...

- Тогда я понял, да, я все понял, - его кулаки сжимались и разжимались, оставляя серповидные следы от ногтей на ладонях. - Я ударил его, еще, и еще, но он не прекращал. Я бил его и царапал, у меня все руки были в его крови, а он закрыл лицо и завизжал. Тогда пришел Аль и долго бил меня. И я не помню... я не знаю, что... - это было хуже всего - не знать, что же было дальше. Так стыдно, что он даже не смог договорить. - Той ночью он и хотел убить меня. Той же ночью я убежал.

Макс долго молчал, так что Люк испугался, что рассказал слишком много и его уже никогда не простят.

- Ты все сделал правильно, - тяжело проговорил фокусник, отчего у Люка опять навернулись слезы на глаза. - Вот что я могу тебе пообещать. Пока ты со мной, никто больше никогда к тебе не прикоснется. И я научу тебя, как выбираться из чулана, - Макс опять посмотрел Люку в глаза. - Если они опять запрут тебя там, то уже не смогут удержать.

Люк попытался говорить, но слова застряли у него в горле. Он с трудом произнес вопрос, от ответа на который зависела его жизнь:

- Я могу остаться?

- Пока не захочешь уйти.

Его благодарность была так велика, что все вокруг словно бы вспыхнуло от света. Света любви.

- Я заплачу за вазу, - неловко пробормотал он. - Обещаю.

- Ты уже заплатил. Теперь пойди и умойся. Нам надо здесь убрать, пока Леклерк не устроил еще один скандал.

Макс присел на ступеньки, а Люк убежал наверх в свою комнату. Спрятавшаяся в прихожей Роксана услышала, как ее отец вздохнул. И она заплакала.

6