Обманутые иллюзии

Люк любил летать. Полюбил с того самого раза, когда впервые забрался в кабину, и Мышка начал курс обучения. Дело было уже не в том, чтобы усвоить новые практические навыки, которые могли пригодиться в обеих его карьерах. Дело было в том, что Люк не уставал наслаждаться этим восхитительным ощущением полета.

Самолет, который он вел, был зарегистрирован на имя Джона Кэрролла Брейкмана, несуществующего страхового инспектора. Для облика этого персонажа Люк выбрал короткую опрятную бородку и тройку в мелкую полоску – с несколькими правильно расположенными дюймами ваты в качестве подкладки. На висках его черные волосы заблестели серебром.

Приземлившись в Теннесси, он зарегистрировался, проверил в плане график своего обратного полета и сам отнес «дипломат» с монограммой к сверкавшему арендованному «Мерседесу-450». Он доехал до «Хилтона», снял забронированный заранее номер и попросил его не беспокоить.

Пятнадцать минут спустя, уже без бороды, ваты и серебра на висках, он спешил вниз по лестнице к стоянке автомашин. Там его ждал темный седан, заказанный под другим именем. Люк взломал замок и соединил напрямую провода зажигания – это было безопаснее, чем забирать ключи у портье. Мотор заработал, и седан спокойно покатил от гостиницы.

Когда все будет закончено, он вернет седан на стоянку и проскользнет обратно в свою комнату. Опять загримируется и выпишется из отеля. Став богаче примерно на полмиллиона долларов, он полетит обратно в Новый Орлеан. И ничто не будет связывать ни его лично, ни всех вымышленных лиц со случившимся ограблением.

Может быть, это был обходной путь, но, как обычно говорил Макс, обходной путь все равно приведет вас туда, куда вы хотите попасть.

Люк припарковал свой темный незаметный седан на обсаженной деревьями улице в двух кварталах от особняка Сэма. В этом загородном раю все лужайки были подстрижены, все собаки вели себя хорошо, а все дома в час ночи уже стояли с темными окнами.

Он легко избегал кругов света от уличных фонарей. С головы до ног одетый в черное, Люк скользил между тенями. На земле лежал легкий туман, из-за которого утром у него могли возникнуть проблемы в аэропорту. Но сейчас он чувствовал, что эта дымка возникла как бы специально для него. На небе был виден месяц, но его свет терялся где-то над скользившими облаками, а в воздухе сладко пахло приближавшейся весной.

Он обошел вокруг особняка Уайаттов, огромного двухэтажного кирпичного здания с белыми колоннами, которые в полумраке казались похожими на тонкие кости. Машин перед домом не было. Огоньки сигнализации, как шпаги, сверкали над лужайкой, выхватывая из темноты высокие клумбы с бледно-желтыми нарциссами и еще не распустившиеся, но уже зеленые, нежные листья деревьев. Ему стало даже немного жалко, что Сэм был в Вашингтоне. Если бы Люк вошел в дом и взял, что хотел, пока его старый враг храпел в спальне, то это добавило бы перца к сладкому удовлетворению.

С трех сторон дом охраняла высокая частая изгородь, а спереди выстроились старые ветвистые деревья. Приближаясь к особняку, Люк спрятался в их тени.

Ему очень не хватало Роксаны, когда он принялся за сигнализацию. Его раздражали эти современные компьютерные системы, они оскорбляли его изобретательность. Люку казалось, что числа и сложные математические действия больше подходили логическому уму Роксаны, но для него самого искусство воровства из-за них превращалось в занудные подсчеты.

Хоть он постоянно повторял в уме ее указания, но, чтобы добраться до кода, ему потребовалось в два раза больше времени, чем понадобилось бы ей. Ну ладно, это ей знать совсем необязательно.

Удовлетворенный результатом, Люк выбрал задний вход и легко отпер замок. Он предпочитал отмычки простому взлому, с которым справился бы любой третьесортный грабитель, и, уж конечно, не опускался до того, чтобы разбивать дверные стекла – ведь для этого не требовалось вообще никаких умений.

Люк шагнул в уютную гостиную, где в воздухе стояли приятные ароматы. Как всегда, от возбуждения у него по спине пробежали мурашки. Было что-то неописуемо волнующее в том, чтобы стоять в темном, пустом доме в окружении теней и очертаний жизни других людей. Как будто ты узнавал сразу все их секреты.

Он неслышно пересек гостиную и повернул в коридор налево, к кабинету Сэма. Под тонкими хирургическими перчатками у него чесались руки, так им не терпелось прикоснуться к диску на сейфе.

Ему не нужен был свет. Глаза уже привыкли к темноте, и каждый метр жилой площади дома Уайаттов был известен ему лучше, чем самим хозяевам.

В пустых домах всегда царила особенная, восхищавшая Люка тишина. Это был и шепот, и гул, сверхъестественная чарующая музыка, которую так легко разрушает человеческое дыхание.

Он уже свернул в кабинет Сэма, как вдруг удивленно понял, что этой музыки не было. И тотчас же, ослепляя его, вспыхнул свет.

– Ну, Люк, заходи, не стесняйся. – Сэм откинулся на спинку кресла, скрипнула кожа. – Я ждал тебя. Прошу, – он взмахнул рукой, и свет блеснул на хромированной рукоятке револьвера тридцать второго калибра. – Выпьешь со мной?

Люк изучающе посмотрел на улыбавшегося Сэма, потом перевел взгляд на полированную поверхность стола, где стояли два бокала с бренди. Ему показалось, что это был «Наполеон», но Люк сомневался, что даже от коньяка у него изо рта исчез бы маслянистый привкус от сложившейся ситуации.

– И давно ты все знаешь?

– О-о, уже несколько месяцев, – прицелившись Люку в грудь, он наклонился вперед и протянул руку за своим бокалом. – Мне стыдно признаваться, что не понял этого раньше. Все это время я считал, что Нувели обеспечивают себе свой экстравагантный образ жизни каким-нибудь мелким шантажом или мошенничеством. Сядь, – пригласил Сэм. – Мне очень, очень жаль, что ты пришел один.

– Я работаю один, – проговорил Люк, надеясь спасти хотя бы это.

– Ты всегда был патетически галантен. Сядь, – повторил он, и его голос казался таким же холодным, как хром на ручке револьвера. Прикинув, что лучше всего поддаться на его игру, Люк сел. – Превосходное бренди. – Сэм поставил свой бокал и снял телефонную трубку. – Не волнуйся, – произнес он, заметив, как блеснули прищуренные глаза Люка. – Я звоню не в полицию. Не думаю, что они нам понадобятся. – Он нажал на несколько кнопок и подождал, пока там ответят. – Он здесь. Да. Войди через заднюю дверь. – Улыбаясь, Сэм положил трубку на место. – Маленький сюрприз. Теперь почему бы нам не поболтать, пока мы ждем?

– Ты можешь обвинить меня в том, что я взломал дверь и вошел в твой дом, – спокойно сказал Люк. – Возможно, даже в запланированном ограблении. Но есть вероятность, что мне удастся свести все это к обыкновенной шутке. Простая глупость и недальновидность, скажу я. Пытался отыграться на том, с кем соперничал еще с самого детства.

Сэм молчал, словно бы размышляя.

– Сомневаюсь, что это сработает, особенно после того, как ты узнаешь мой план действий. Первое, что я должен признать, – что до последнего времени действительно ничего не знал о вашей деятельности. Ах ты, сукин сын, – с наслаждением проговорил он, улыбаясь во все лицо. – Все вы – ханжи и мерзавцы, все до единого! Рассвирепели от того, что я спер полсотни долларов из пары-тройки лавок! А сами-то вы кто? Мелкие воришки и мошенники!

– Не мелкие, – поправил его Люк, решив все-таки попробовать бренди. – И никогда – не мошенники. Чего ты хочешь?

– То, чего всегда хотел. Отомстить. Я ненавидел тебя с самого первого взгляда. Держи руки так, чтобы я их видел, – предупредил он. Люк пожал плечами и отпил бренди. – Не знаю точно, почему, но ненавидел. Думаю, потому, что мы были так сильно похожи.

Теперь улыбался Люк.

– У тебя есть пушка, Уайатт, а у меня нет. Ты можешь убить меня или отправить в тюрьму. Но вот оскорблять – не надо.

– Ты все такой же хладнокровный и дерзкий. Я мог бы восхищаться тобой, если бы ты не был еще и отвратительно высокомерным. Нувели были от тебя без ума. О, я понимаю, что и у меня могла быть надежда их завоевать… если бы ты не стоял у меня на дороге.

– Смирись с этим, приятель. – Может быть, если ему удастся по-настоящему разозлить Сэма, то тот выйдет из себя и допустит какую-нибудь ошибку? – Тогда ты полностью просрался.

Глаза Сэма блеснули, но револьвер даже не дрогнул.

– Это ты просрался со своей бабой, которую я трахнул. И Роксане я нравился больше, чем ты. Поверь, если бы я мог предвидеть будущее, то скорее оттрахал бы ее, чем – как там ее звали? – Аннабель.

Волна ярости захлестнула Люка. Чтобы не вскочить, ему пришлось сжать пальцы на подлокотнике кресла.

– Надо было сломать тебе не только нос.

– Наконец-то впервые ты совершенно прав. Ты должен был уничтожить меня, Каллахан, потому что сейчас я уничтожу тебя. Входите, мистер Кобб.

Вот теперь Люк действительно вскочил на ноги. Бренди выплеснулось из бокала на перчатку. Там, в дверном проеме, стоял человек из его ночных кошмаров.

– Думаю, вы знакомы друг с другом, – продолжал Сэм. О, это было замечательно, подумал он. Великолепно. Чего еще можно было желать, кроме как увидеть Люка с побелевшим от страха лицом? Многого, решил он, посмеиваясь про себя. Еще очень многого. – Ты, должно быть, не знаешь, что мистер Кобб уже в течение некоторого времени работал на меня. Налейте себе сами чего-нибудь из бара, пока я объясню нашему общему другу, что с ним произошло.

– Не возражаю, – Кобб с напыщенным видом двинулся к бутылке виски и налил себе двойную порцию. Ему нравилось, что он пьет с таким большим человеком, как Уайатт, что тот пригласил его в дом. – Похоже, что он все-таки взял тебя за жопу, а, Люк?

– Точнее не скажешь. Теперь, когда мы собрались все вместе, я расскажу, как было дело. – Все шло отлично, настолько отлично, что Сэм едва мог сдержаться, чтобы его голос не дрожал от возбуждения. – Это была моя идея, чтобы мистер Кобб встретился с тобой и требовал от тебя по несколько тысяч в месяц. Представь себе мое удивление – ведь ты легко и спокойно их выплачивал, даже когда я разрешил ему увеличить сумму. Тогда я спросил себя: как может человек – даже состоятельный – отдать шантажисту более ста тысяч долларов за год и при этом ни на йоту не изменить свой образ жизни? – Замолчав и криво усмехнувшись, Сэм приложил палец к губам. – Никак не может, если только у него нет какого-нибудь еще источника дохода. Тогда я пошел за тобой по следу. Знаешь, у меня еще остались старые контакты. Потом подбросил крючок с приманкой и подождал, пока вы не клюнули. Моя страховая компания, моя система сигнализации, мое расписание поездок. Было совсем несложно сделать вид, что на этой неделе я уеду в Вашингтон.

В этот момент Люк почувствовал внезапно нахлынувшую на него первую волну слабости. На спине и сзади на шее у него выступил противный холодный пот.

– Ты открыл дверь в клетку, – с трудом выдавил он, – но это еще не значит, что тебе удастся меня туда заманить.

– Я это знаю. Видишь ли, с хорошим адвокатом ты сможешь отвертеться от всех обвинений. Раз ты пришел один, то будет сложно, если не невозможно распространить обвинение на Нувелей. Я мог бы просто убить тебя. – Поджав губы, он поднял пушку и прицелился Люку прямо в лоб. – Но тогда ты только умрешь.

– Не надо убивать курочку, которая несет золотые яйца, – вмешался Кобб и захихикал над своей остротой.

– Конечно, нет, особенно если ее можно медленно зажарить живьем.

– А при этом он будет платить и дальше. – Кобб налил себе еще виски.

– Да, только не так, как ты думаешь. – Сэм улыбнулся Коббу и спустил курок.

Звук выстрела в маленькой комнате был похож на взрыв. Люк ощутил, как эхо пронеслось сквозь него, словно он был не человеком, а гулким туннелем. Потрясенный, он смотрел, как Кобб пошатнулся, на лице у него появилось изумленное выражение, а из аккуратной черной дырочки, внезапно возникшей на лбу, хлынула кровь.

Стакан с виски упал на пол первым и покатился, не разбившись, по яркому турецкому ковру. И Кобб свалился, как подрубленное дерево.

– Это было проще, чем я думал. – Рука Сэма дрогнула, но скорее от возбуждения, чем от волнения. – Намного проще.

– Боже. – Люк хотел было вскочить, но отяжелевшее тело не слушалось его. Он встал медленно, как человек, идущий по воде против течения. Комната, словно карусель, закружилась вокруг него, а яркий, окровавленный ковер взлетел к нему навстречу.