Обманутые иллюзии

В школе было не так уж и плохо. Люк обнаружил, что он вполне мог с ней смириться, и редко прогуливал больше одного-двух дней в месяц. Оценки у него были хорошие. Может быть, он и не получал одних пятерок, как Роксана, но легко справлялся со всеми предметами.

Правда, не во всем Люк оказался таким же быстрым, как в науках. Для того чтобы его посетило последнее откровение, потребовались синяк под глазом и разбитая в кровь губа.

Избитый, расстроенный, потерявший три доллара двадцать семь центов личных денег, Люк медленно плелся домой и мечтал о мести. Я бы им еще показал, думал он. Всем троим гадам-мерзавцам, если бы не примчался старший воспитатель мистер Хромоу и всех не разогнал.

На самом деле, если бы мистер Герроу не заметил драку, то скорей всего, что на лице у Люка красовались бы по меньшей мере два синяка, но из-за гордости мальчишка несколько переоценивал свои силы. Теперь он надеялся, что дома сможет умыться, пока его никто не увидел. Интересно, думал Люк, можно ли будет замаскировать гримом полученные травмы?

– Что это с тобой?

Люк выругался про себя, что смотрел под ноги, а не по сторонам. Вот теперь еще столкнулся нос к носу с Роксаной.

– Не твое собачье дело.

– Ты дрался. – Роксана забросила свою розовую сумку с книгами на плечо и стала руки в боки. – Папе это не понравится.

– Ой, не воняй. – Но он заволновался. Что, если Макс накажет его? Макс не будет его бить – он обещал, что не будет. Но, хоть Люку очень хотелось в это верить, в глубине души он все равно сомневался. И боялся.

– У тебя кровь идет из губы, – вздохнув, Роксана сунула руку в карман своей голубой юбки и достала платочек. – Вот, на. Нет, ты ее не вытирай, только размажешь. – Терпеливо, как старушка, она сама промокнула рану платком. – Присядь. Ты слишком высокий, я не достаю.

Что-то ворча, Люк присел на ступеньки магазинчика. Так или иначе, но ему нужна была эта самая минута, чтобы приготовиться к встрече с Максом и Лили.

– Дай сюда, я сам.

Она ничего не сказала, когда он вырвал у нее платок. Роксана была слишком увлечена его глазом, где уже расцветал великолепный фонарь.

– За что это тебя так обработали?

– Меня обработали за то, что я не хотел отдавать им мои деньги. А теперь заткнись.

Она прищурилась.

– Им? Они побили тебя и забрали деньги? Кто?

Унижение мучило его сильнее, чем горящий глаз.

– Сюда меня двинул этот мерзавец кретин Алекс Кастер. Я бы с ним разобрался, если бы меня не держали два его дружка-шестерки.

– Куда они пошли? – Она все поняла и подскочила с крылечка. – Мы пошлем Мышку, и он с ними разберется.

– Мы? Это еще что за дерьмо? – Он усмехнулся и чуть не взвыл: разорванную губу обожгло огнем. – Ты еще младенец – к тому же девчонка. Эй! – Он схватился за голень, которую она изо всех сил пхнула ногой. – Черт побери, это еще что такое?

– Я умею сама за себя постоять, – важно заявила она. – Это у тебя все лицо разбито.

– Теперь еще нога сломана, – съязвил Люк. Но он заинтересовался, даже помимо своего желания. Роксана выглядела разгоряченной, готовой к драке и как-то странно опасной. – Но я тоже умею сам за себя постоять. В помощи не нуждаюсь.

– Да уж, – выпалила она в ответ и скривилась, передразнивая его изуродованную физиономию. Но потом глубоко вздохнула, а осенний легкий ветер охладил ее пылающие щечки. – В любом случае лучше с ним не драться. Надо его перехитрить, это интереснее.

– Перехитрить Алекса? – удивился Люк. – Да его и кочан капусты перехитрит!

– Тогда стань кочаном капусты. – Она опять села со злым и решительным видом. – Мы его наколем, – наконец спокойно и с облегчением произнесла Роксана.

– Опять это «мы» дерьмовое… – Но ему было интересно.

– Чтобы действовать самостоятельно, у тебя еще мало опыта. Этого мерзавца надо наколоть так, чтобы он сам даже ничего не понял. – Она расправила юбку на коленях и задумалась. – Я знаю его младшего брата, Бобби. Он все время щипает девчонок и ворует еду. – Роксана неторопливо улыбнулась. – Так что я думала провернуть это дело с Бобби, но, пожалуй, для Алекса мой план тоже подойдет.

– Что именно?

– Потом расскажу. Сейчас пошли домой, а то они будут волноваться.

Он не стал ее расспрашивать только потому, что не хотел показаться слишком заинтересованным. И еще потому, что волновался: что его ждет дома? Может быть, на него наорут, решил он, едва волоча ноги. Или еще хуже, бесконечно хуже: Макс будет долго смотреть на него, а потом скажет ужасные слова:

– Ты огорчаешь меня, Люк.

И они действительно заорали, когда он вошел в кухню вслед за Роксаной. Все хором, но это было совсем не то, чего ждал Люк.

– С днем рождения!

Люк отпрыгнул назад, как от удара. Они все: Макс, Лили, Мышка, Леклерк – стояли вокруг стола с огромным пышным тортом из мороженого с горящими свечами.

Ошеломленный, Люк разинул рот, и тут сияющая улыбка Лили сменилась испуганным «о-оо».

– Малыш! Что случилось? – Лили бросилась было к нему, но Макс удержал ее, схватив за запястье. Его сверкнувшие от гнева глаза замерли на Люке, но голос звучал спокойно:

– Ты подрался, да?

Люк молча пожал плечами, но тут в бой ринулась Роксана:

– Их было трое, папа. Это значит, что они – трусы, правда?

– Правда. – Он наклонился к Люку и ласково приподнял ладонью его подбородок. – В следующий раз осторожней выбирай себе противников.

– Попробуем вот это. – Леклерк снял с полки бутылку и промокнул ее содержимым чистую тряпочку. Когда он приложил тряпочку ко вспухшему глазу Люка, боль тотчас же утихла. – Трое? – переспросил он и подмигнул. – У тебя на рубашке кровь кого-то из них, oui?

Впервые он почувствовал, что Леклерк одобрил его действия. Люк рискнул еще раз открыть рот и ухмыльнуться:

– Правильно, черт побери.

– Ну, – проговорила Лили, – ты приготовил нам такой же большой сюрприз, как и мы – тебе. Надеюсь, что наш все же лучше. С днем рождения, малыш!

– Задуй-ка лучше свечи! – посоветовал Макс, видя, что Люк просто оцепенел с веселым выражением на лице. – Пока мы не спалили дом.

– И не забудь загадать желание. – Это Роксана, уже занявшая выгодную позицию. – Мышка приготовил фотоаппарат.

У него было только одно желание – остаться своим в этой семье. Сейчас ему казалось, что это уже гарантировано.

Люк впервые в жизни праздновал свой день рождения. Великолепный торт, подарки, купленные специально для него, – все это стерло из его памяти мысли об Алексе и мести.

Но Роксана была более целеустремленной.

Два дня спустя Люк обнаружил, что она уже целиком подготовила коварный план, в котором ему предназначалась главная роль. Все это должно было закончиться или полной победой и моральным удовлетворением, или опять – разбитой физиономией.

Он был вынужден признать, что все придумано очень умно. Даже – если позаимствовать одно из «десятидолларовых» словечек Роксаны – дьявольски умно. Следуя инструкциям Роксаны, Люк постарался, чтобы Алекс и два его юных прихвостня заметили его болтающимся без дела на рынке в одном квартале от школы. Тогда он купил бутылку виноградного сока «нехи» – любимого напитка Алекса, – откупорил ее и сделал несколько глотков. После этого Люк развернулся и…

И якобы впервые заметил Алекса. Он тотчас же притворился испуганным. Как акуле, которой достаточно одного запаха крови, Алексу больше ничего и не надо было, чтобы кинуться в погоню.

Попался, куриные мозги! – мелькнуло в голове у Люка, и он помчался стрелой по аллейке, на ходу открывая пузырек из домашней аптечки Леклерка.

Ловкие руки мальчика быстро перелили сильное слабительное из пузырька в сок. Люк доверял Роксане в том, что смерть их врагу не угрожает. Но если бы даже и угрожала, Люк не испытал бы особенных угрызений совести.

Засунув пустой пузырек обратно в карман, Люк преднамеренно свернул в тупик и там заметался, словно бы в панике. Пусть даже они опять его отлупят, но кто-нибудь из них потом за это заплатит.

– Ну, чего расперделся? – Видя, что его жертве больше некуда бежать, Алекс выпятил грудь и загоготал. – Потерялся?

– Я не хочу никаких неприятностей. – Желание отомстить было сильнее чувства гордости, и Люк сделал вид, что дрожит от страха. – У меня больше нет денег. Я все потратил на сок.

– Нет денег? – Алекс вырвал бутылку и оттолкнул Люка к стене. – Джерри, проверь. – И он сделал большой глоток отравленного сока. По подбородку потекли бордовые усы. Алекс ухмыльнулся.

Люк захныкал и не стал сопротивляться, пока другой мальчишка обшаривал его карманы. Он хотел убедиться, что Алекс выпьет всю бутылку.

– У него ничего нет, – объявил Джерри. – Дай мне глоточек, Алекс.

– Сам себе найдешь. – Алекс запрокинул бутылку и разом заглотил весь оставшийся сок до конца. – Вот, – он отшвырнул ее в сторону. – Ну что, подубасим его?

Но на этот раз Люк уже был готов к происходившему. Если не можешь драться, то надо уносить ноги. Пригнув голову, он устремился прямо в брюхо Алекса, сбив его этим ударом на Джерри и дальше, пока все трое хулиганов не повалились на землю, как карточный домик. Он бросился прочь из тупика. Люк знал, что он бегает быстрее и мог легко скрыться до того, как они пустились бы в погоню. Но он хотел, чтобы они еще побегали. Алексу не повредит небольшая разминка, решил он, а слабительное от этого быстрее себя проявит.

Теперь они гнались за ним к площади Джексона и вниз по улице Ройяль, обогнув на бегу угол Святой Анны и направляясь к Декатару. Оглянувшись назад, Люк заметил, что Алекс побелел и покрылся потом. Люк домчался до своего двора и только подумал, бежать ли дальше или этого уже достаточно, как Алекс захрипел и схватился за живот.

– Эй, что случилось? – тянул его Джерри. – Давай пошли. Он же убегает!

– Ой, живот! Я сейчас усрусь. – Алекс подтрусил к паре рододендронов и уселся на корточки.

– Боже! – с отвращением заорал Джерри. – Ты что, сдурел? Это уже слишком!

– Не могу, не могу, – только бормотал Алекс, которого нещадно выжимало слабительное Леклерка.

– Ой, посмотрите, посмотрите! – откуда ни возьмись рядом возникла Роксана. – Здесь в кустах мальчик делает по-большому. Мама! – визжала она детским голоском, показывая на Алекса пальцем: – Мама, иди скорей сюда!

– Пошли, Алекс, черт, ну пошли же! – Быстро оглядевшись, Джерри и его приятель бросили стонущего Алекса и помчались прочь. К кустам уже спешили несколько озабоченных взрослых.

Спокойно улыбаясь, Роксана зашла во двор.

– Это лучше, чем просто избить его, – заявила она Люку. – Про драку он забыл бы, а этого никогда не забудет.

Волей-неволей он усмехнулся.

– И ты еще говорила, что я – злой.

С балкона Макс наблюдал за развязкой маленькой драмы и услышал все, что ему надо было услышать. Его дети отлично ладят, подумал он с теплым чувством гордости, да, просто отлично. Как радовалась бы Мойра своей девочке!

Он редко думал о своей жене, рыжеволосой смутьянке, так стремительно возникшей в его жизни и так же стремительно исчезнувшей. Он любил ее – да, любил с каким-то жадным удивлением. А как же могло быть иначе? Ведь она была такой красивой и бесстрашной.

Гнойный аппендицит. Она не могла терпеть боли, так мучилась – и все равно оказалось слишком поздно. Безумная гонка к больнице, операционный стол – ничто не смогло ее спасти. Растворившись, как тень, она исчезла из его жизни, оставив ему самое дорогое, что они сделали вместе.

Да, конечно, Мойра гордилась бы своей дочерью.

Повернувшись лицом к спальне, он увидел, что Лили кладет в его раскрытую сумку пару запасных носков.

Лили. Даже одно ее имя вызывало у него на губах улыбку. Нежная, любимая Лили. Как может быть человек недоволен жизнью, если Господь подарил ему любовь двух таких удивительных женщин?

– Я сам собрался бы, Лили.

– Ничего. – Она проверила его бритвенный прибор, чтобы убедиться, что там есть свежие лезвия, и только потом уложила в сумку. – Я буду скучать по тебе.

– Я быстро вернусь – ты даже не заметишь, что я уезжал. Хьюстон – это почти как соседний дом.

– Знаю. – Она вздохнула и прижалась к нему. – Просто я всегда спокойней себя чувствую, когда еду с тобой.

– Мышка и Леклерк вполне надежная охрана, правда? – Он опять поцеловал ее в висок, затем в другой. У его Лили кожа была такой же нежной, как лепестки у цветка, чье имя она носила.

– Надеюсь. – Она запрокинула голову и закрыла глаза, а его губы скользнули вниз по ее шее. – И кто-нибудь должен остаться с детьми. Ты правда думаешь, что эта работа будет стоить с четверть миллиона?

– О, по меньшей мере. Эти нефтяные магнаты любят вкладывать свободную мелочь в искусство и драгоценности.

Мысль о такой крупной сумме взволновала Лили, но гораздо меньше, чем язык Макса, проворно щекотавший ее ухо.

– Я заперла дверь.

Макс хихикнул и потянул ее вниз, на кровать.

– Знаю.