Обманутые скитальцы. Книга странствий и приключений

Туй начинает кружиться по комнате. Он имеет вид человека, свершившего важное дело и радующегося совершившемуся волшебству. Грудь Маклая дышит ровно и глубоко.

Внезапно взгляд Туя останавливается на ноже, который лежит сверху неразрезанной книги. Туй смотрит то на Маклая, то на нож. Какая-то сила непреодолимо влечет Туя именно к этому предмету. Он тихо, почти подкрадываясь, подходит к столу и быстрым движением берет нож. Туй пробует лезвие ножа большим пальцем.

Глаза Маклая закрыты. Он дышит ровно и глубоко.

…Сильный удар копья сотрясает непрочные половицы комнаты. Туй опрометью мчится с веранды к месту, где легло брошенное копье, и наносит несколько страшных ударов по чему-то живому. Это живое пытается ускользнуть, уйти от копья. Туй издает победный звук.

Маклай очнулся. Он приподнимается на своем ложе и с укоризной говорит Тую:

— Жаль, что ты ее испортил. Я так долго охотился за ней, но поймать не мог. Сколько раз она подползала к письменному столу.

На полу комнаты в нескольких шагах от Маклая еще шевелится большая пятнистая змея. Она перерублена на несколько частей. Обрубки змеи корчатся. Пол покрыт брызгами крови, которая кажется черной и очень густой.

— Ты мудрый, Маклай, — говорит Туй, вытирая лицо, обрызганное кровью. — Тебе нужно знать все — людей, камни, цветы, птиц, морских звезд и даже змей. За чем же стало дело? Скажи — и я добуду тебе такую змею живьем!

— Ее укус смертелен? — спокойно спрашивает Мак-лай.

— Да, — отвечает Туй, обходя обрубки змеи, которые уже перестали корчиться. — Но, Маклай, скажи мне, старому Тую, скажи скорее — почему ты не боишься смерти? Я так вот боюсь ее.

Маклай смотрит прямо в глаза Тую. Лицо Маклая хранит выражение безграничной доброты. Это выражение похоже и на умиление перед большими человеческими чувствами, которые проявляет сейчас старый «дикарь».

— Да смерть-то, Туй, ко мне не приходит. Не любит она меня, — пробует отшутиться Маклай, перебирая в пальцах край грубой ткани, которая служит ему вместо одеяла.

— Она вокруг бродит, она ходит по пятам, — настаивает на своем Туй. — Ты идешь один к людям моря и гор. Мы-то тебя не съедим, а там все может случиться… Ты больной бродишь по лесам, чтобы знать все, переходишь вброд бурные реки, делишь с нами все опасности.

— Ну и что же? — спрашивает Маклай и добавляет: — Туй, как ты думаешь, когда мы пойдем с тобой на охоту за кабанами?

— Нет, дай мне закончить этот разговор, — сердито говорит Туй. — Наш народ думает, что ты бессмертен, что ты пришел из страны Русс, где люди никогда не умирают. Есть и такие, что считают тебя богом Ротей. Ротей — бог, лишь на время принявший облик человека. Но ты не бог! Боги бывают жестокими к людям, потому что богам трудно понять смертных. А ты — только добр, только справедлив.

— Туй, — строго спрашивает Маклай, — скажи-ка мне, поливал ли ты сегодня огурцы на огороде?

— Поливал, — отрывисто и сердито отвечает Туй. — Бойся смерти, Маклай. Тебе нужно жить дольше всех. Вот почему я убил змею. Я слушал, когда ты спал — не ушла ли жизнь из твоего тела… К нам опять кто-то идет, — говорит Туй, хватая копье и выходя на веранду.

Весьма тощий высокий папуас, судя по отсутствию украшений, очень небогатый, стоит перед Туем. В руках у папуаса — плетеная корзина, прикрытая сверху листьями. Они о чем-то тихо говорят.

Туй, приняв озабоченный вид, делает знак папуасу, чтобы тот подождал, и идет к Маклаю. На ходу он делает концом копья отметину средней длины на косяке двери.

— Человек из гор принес тебе подарок, Маклай, — говорит Туй тоном доклада. — Показать?

Возвращаясь к папуасу, Туй берет у него корзину.

Маклай поднимает листья, прикрывающие корзину. Под листьями лежит человеческий череп, почерневший от дыма, в котором череп коптился.

— Женский! — с профессиональным убеждением говорит Маклай, привычно рассматривая череп. — И главное — отличной сохранности. Зови его сюда, Туй!

Папуас с корзинкой рассматривает с удивлением незнакомые предметы. Маклай приказывает Тую как следует накормить гостя. Туй и папуас, сидя на корточках, ведут какой-то светский разговор.

— Жарили или варили? — деловым тоном спрашивает Туй.

— Жарили на раскаленных камнях, — отвечает папуас, прожевывая угощение.

Маклай продолжает изучать череп. Наконец он приказывает Тую убрать его.

— Туй, как бы узнать, сколько лет было умершей, откуда она, отчего именно умерла?

Маклай готовится записать основные данные по истории черепа, столь нужные ему для антропологических исследований.

— Я уже все знаю, — отвечает Туй. — Это молодая женщина из племени, которое живет за рекой. Кажется, была довольно вкусной…

Маклай, не поднимая глаз от тетради, спокойным тоном приказывает Тую пойти полить огурцы. Туй пробует возражать.

— Я не привык два раза приказывать, — говорит Маклай.

Туй, ворча, уходит. На ходу он несколько раз оглядывается, как бы опасаясь за поведение гостя, оставленного вдвоем с Маклаем.

Маклай незаметно наблюдает за папуасом; тот с жадностью ест печеную тыкву, забыв обо всем на свете.

Когда Туй возвратился, Маклай тихо сказал:

— Дай папуасу на дорогу еды и разных семян!