Обманутые скитальцы. Книга странствий и приключений

— Настало ваше время, доктор Фишер. Только, пожалуйста, без декламаций. Страна Офир, Соломоновы острова… Все слова… Больше дела! Я не кричал, когда душил Францию контрибуцией. И вот — потомственное дворянство Германской империи, перстень кайзера, эмалевый портрет его светлости и… посмотрите сами.

Банкир Герсон Блейхрейдер выдвигает ящик письменного стола и высыпает на стол пригоршню орденов.

— Да, настало ваше время…

Раздается размеренный звон. Это — бой часов, стоящих на камине. Часы заключены в круглом щите, который держит в руках изваянный из бронзы древний тевтон в рогатом шлеме. Оттон Фишер, стоя возле кресла, в котором сидит банкир, наклоняется к Блейхрейдеру. Фишер — весь олицетворение порыва, готовности.

— О, господин советник, мечта моей жизни…

Банкир равнодушно, одним движением ладони сметает ордена в ящик стола.

— Скучно! — Блейхрейдер поднимает свое умное беспощадное лицо: — Для вас, Фишер, важно, что ко всем моим титулам прибавился еще один. Вот!

Он подает Фишеру визитную карточку с дворянской короной и надписью:

«Барон

Герсон Блейхрейдер,

член-учредитель Немецкой компании острова

Новая Гвинея.»

— Компании нужны люди, доктор Фишер. Люди дела. Вы, кажется, орнитолог?

— Да, господин советник.

— И работали с Брэмом?

— Да…

— И занимались только изучением птиц?

— Преимущественно попугаев… — неуверенным тоном отвечает Фишер, как бы не зная, к чему ведет этот допрос.

— Помните, я говорил вам о трудолюбии паука, там, на дороге в Париж? Трудолюбие паука, мудрость змеи, хватка осьминога. Какие возможности скрыты в животном царстве. Сколько предрассудков на свете, господин Фишер. Орден Орла, например. А почему не орден осьминога? Бросьте своих попугаев…

— Я не понимаю вас, господин советник… Я ученый. Кабинетная работа, узкая специальность… — несвязно говорит Фишер.

— А я — ученый-финансист. Слушайте, Фишер. Где сейчас этот Миклухо-Маклай? Он сильно мешает делу Ново-Гвинейской компании.

— Кажется, в Сиднее.

— Узкая специальность не помешает вам знать все об этом человеке. Чем он дышит, что он думает. Кажется, у него нет средств на научные работы? Но он — единственный обладатель бесценных сведений о Новой Гвинее. Где живет Маклай в Сиднее? — в упор спрашивает банкир.

— Кажется, на территории бывшей выставки, в коттедже…

— Кажется, кажется, — насмешливо повторяет банкир. — Опять слова, господин орнитолог.

Блейхрейдер вынимает из стола какую-то фотографию.

— Я люблю документы, доктор Фишер, всякий точный материал. Сидя в Берлине, я знаю, где стоит книжный шкаф в кабинете сиднейского коттеджа. У меня каприз: мне хочется почитать что-нибудь экзотическое — словари папуасских наречий или поглядеть карты далеких стран. Только — наиболее точные. А вы так склонны к кабинетной работе… Старею я, что ли? Память шалит, и как-то причудливо. На днях я никак не мог вспомнить координаты Берега Маклая. И вместо них я, представьте, вспомнил широту и долготу одного пункта на Балканах, где вы изучали… дунайских попугаев и заодно…

— Господин советник, чего вы ждете от меня? — глухо спрашивает Фишер, опустив голову.

— Узнайте, когда отходит ближайший пакетбот из Гамбурга в Сидней. Вам полезен морской воздух. Кто давал вам средства на вашу последнюю поездку в Океанию?

— Фирма «Христина Гагенбек и компания. Торговля дикими птицами».

— Постарайтесь проститься с фрау Гагенбек. С вами последуют некоторые люди. Инструкции вы получите в запечатанном пакете. Теперь о средствах…

— Я меньше всего думаю о деньгах. — Фишер силится изобразить негодование.

— Напрасно. На Балканах вы были другого мнения на этот счет. Но, я полагаю, мы договоримся. Я приготовил вам маленький подарок. Сейчас мне эта вещь не нужна. Помните, я начинал с этого, а кончил перстнем кайзера.

Блейхрейдер протягивает Фишеру кольцо с изображением серебряного паука.

— Залог удачи!— говорит банкир.

Фишер делает такое движение, как будто хочет развести руками.

— Наденьте кольцо! — приказывает Блейхрейдер.

Фишер безвольно выполняет приказ банкира. Серебряный паук светится на пальце орнитолога.

* * *

Подъезд дома Ново-Гвинейской компании в Берлине. Герсон Блейхрейдер садится в коляску. Не успели еще лошади тронуться, как из-за ближайшего угла появляется огромная фигура неправдоподобно толстого немца. Он загораживает дорогу лошадям и патетически кричит, обращаясь к банкиру:

— Умоляю, выслушайте меня, господин советник! Иначе я брошусь под копыта лошадей. Меня не пускают в вашу приемную.

— Что вы хотите от меня, Берхгаузен? — спрашивает банкир. Он сидит в коляске, опираясь руками на трость с ручкой из слоновой кости.

Обрадованный толстяк рвется к коляске. Но при этом он следит за каждым движением кучера, как бы боясь, чтобы он не подхлестнул лошадей. Улучив мгновение, толстяк хватается за облучок коляски левой рукой и повертывает лицо к банкиру.

Лошади идут шагом.