Обмасонивание

Магистр снова уселся в своё кресло, Фриц, аккуратно обогнув ковёр с раскрытой могилой, подошёл и опустился на колени перед старцем. Он поместил тощие, в тёплых мягких сапогах с пряжками на лодыжках, ноги Магистра в таз и засыпал их голубовато-сероватой пылью из своего мешка, негромко объясняя присутствующим свои действия:

— Вы видите смесь. Большая часть её — простой речной песок, промытый и просеянный. Однако здесь присутствует вещество, которого не было и у самого Хирама во времена Соломона. Которого вообще не было в подлунном мире до прошлого года. Но сокровенные знания величайшего мастера мира возрастают. Использование этой смеси позволило бы закончить строительство великого храма лет за пять. При многократно меньшем количестве работников. Минутку.

Приподняв край мантии Магистра, Фридрих велел одному из мастеров осторожно подливать тёплую воду, а сам принялся старательно перемешивать образующуюся кашицу пальцами, одновременно осторожно массирую больные ноги старца.

— Это невозможно! Ибо сказал Соломон: не ничего нового в подлунном мире!

— Не странно ли, мастер-проповедник, что вы цитируете врага нашего? Но вы правы. И это тревожно, братья. Мы не ищем новых знаний. Мы лишь пытаемся узнать старое, сокрытое, утраченное. Но ведь даже великий мастер Хирам был довольно ограниченным человеком. Что он видел? Тир, Египет, Иерусалим… А Дамаск, Вавилон, Индия?

Высказанное утверждение звучало как богохульство, как оскорбление памяти величайшего из великих и мудрейшего из мудрых. Стоявший над Фрицом мастер едва не ударил его. Но мастер-проповедник отодвинул несдержанного своим необъятным брюхом и обратился к Фридриху довольно миролюбиво:

— Не бойся, брат мой, гнева человеков. Бойтесь одного всемогущего Творца. — Сказал толстяк спокойно и строго, входя в тон одушевления. — Никто один не может достигнуть до истины, только камень за камнем, с участием всех, миллионами поколений от праотца Адама и до нашего времени воздвигается храм Соломона, который должен быть достойным жилищем великого Бога. Ежели я знаю что-нибудь, ежели я дерзаю, сам ничтожный раб, то только оттого, что я есть составная часть великого целого, что я есмь звено невидимой цепи, начало которой пропадает в небесах. О каком «новом знании» говоришь ты? Оно — предвечно. Как и цель наша. Коя определена была еще до воплощения Сына Божия. Мастера нашего братства были у египтян, халдеев и древних евреев.