Обмен убийствами

— Я в этом уверен, но здесь много непонятного. Если Фаулер приехал на эту встречу с документами на клуб, которые вез в кейсе, почему же его убили до того, как он их подписал? И вообще зачем его убили? Тем более он был не один. Как видишь, в этой истории полно неясностей. — Я немного помолчал. — Но одно мне ясно.

— Я тебе сказала, Макс, не лезь в это дело. Оно того не стоит. — Она смотрела на меня так, как, бывало, смотрела на меня мама. Это выражение словно говорило: «И не возражай!» Я подумал, не один судья или политик дорого заплатил бы за возможность оказаться под началом такой красивой женщины, но лично я находился не в том настроении, чтобы мне указывали, как поступать.

— Элейн, я хочу знать, кто убил моего друга и кто пытался убить меня.

— Зачем? Это тебе не поможет. Уверяю тебя, ты ничего не сможешь сделать.

— И все-таки скажи мне.

Она устремила на меня пристальный взгляд.

— Это дело рук Хольцев.

Я ошеломленно молчал.

— Ты знаешь, кто это такие?

— Да, я слышал про Хольцев.

Любой работающий в этой части Лондона знал или слышал про Хольцев. Руководил этим крупнейшим преступным кланом, орудовавшим в северном Лондоне, уже состарившийся Стефан Хольц, который жил затворником. Было известно, что они ворочали десятками миллионов фунтов и отличались крайней жестокостью. По слухам, когда в клане велась борьба за руководство, погибли десятки людей, но полиция не трогала преступников, хоть и пристально наблюдала за ними. Да, если кто и виноват во вчерашней бойне, это наверняка были Хольцы.

Элейн вздохнула:

— Теперь ты видишь, из-за чего я не советую тебе в это ввязываться?

— Боже! — ахнул я, когда все осознал. — Нечего удивляться почему меня едва не убили.

— Я не хотела вовлекать тебя в такое дело, — сказала Элейн извиняющимся тоном. — Понятия не имела, что это окажется твоя фирма, а тем более и подумать не могла об их планах убить Роя или твоего друга.

— Да ведь это же Хольцы! Они способны на все.

Элейн медленно покачала головой:

— Черт, вот уж история! И что мне теперь делать?

— Молчать. Это самое лучшее. Если они узнают, будто тебе что-то известно, то… — Я не договорил, соображая, что она и так меня поняла. — У меня все равно уже появились проблемы. Ведь я стал свидетелем двух убийств. Полиция очень надеется поймать и допросить меня. А Хольцы заинтересованы в том, чтобы я не болтал.

— Но ты же ни в чем не можешь их обвинить! На самом-то деле это твой приятель Тони убил людей, поэтому он единственный, кто может оказаться в трудном положении.

— Может, да, а может, и нет. Хольцы могут посмотреть на это иначе. Особенно если копам удастся связать кровь на сиденье в моей машине с Фаулером. Как только об этом станет известно Хольцам, я сразу попаду в список их жертв.

Некоторое время мы молчали. Она смотрела на меня, попыхивая сигаретой, и по ее темным глазам трудно было понять, о чем она думает.

— Я чувствую себя отчасти виноватой в происшедшем, — произнесла наконец Элейн. Я не стал говорить, что тоже так считаю, надеясь не вспугнуть ее: сейчас мне позарез нужен был хоть один друг. — Поэтому можешь пожить у меня пару дней, пока все не успокоится.

— Спасибо, — сказал я. — Я ценю твою заботу.

— Хочешь выпить? Что-нибудь крепкое?

— Да, думаю, не помешало бы. А что у тебя есть?

— Много чего. Твои предпочтения?

— Бренди, пожалуйста, и пиво, если не возражаешь. — Я решил не слишком стесняться и на всю катушку воспользоваться ее гостеприимством, сколько бы оно ни продлилось. Похоже, она отнеслась к моей просьбе нормально, улыбнулась, встала и сбросила туфли. Ногти у нее на ногах были покрашены ярко-красным лаком, что, говорят, считается знаком страстности. Я тут же забыл обо всех своих проблемах, увлеченный представившимися новыми возможностями.

Она прошла в кухню приготовить напитки, и я снял мокасин и осторожно последовал за ней.

— Ты отлично выглядишь, — заговорил я, невольно подумав, что нужно будет купить какое-нибудь руководство по ухаживанию за дамами или хотя бы заучить пару-тройку приличных комплиментов. Я всегда предпочитал прямой подход. Если я видел шанс — а честно признаться, мне казалось, что Элейн предоставляла мне его, — я шел прямо к цели.

— Спасибо. — Она улыбнулась, разливая по стаканам бренди. — Ты и сам выглядишь неплохо. Похоже, с возрастом ты похорошел. — Она окинула меня быстрым оценивающим взглядом. — К тому же ты заметно раздался в плечах, это тебе идет. В школе ты был слишком щуплым.

Ну и нахалка!

Взяв в одну руку стакан, другую я протянул к ее упругой круглой попке, понимая, что здорово рискую, поскольку Элейн была не из тех, кто молча сносит нежелательные знаки внимания, и если она меня вышвырнет, дело мое швах: больше мне некуда податься. Но когда я ласково ее погладил, она бросила на меня взгляд, по которому я понял: после всех неприятностей сегодняшнего дня — а Бог видит, их было предостаточно! — я наконец-то напал на золотую жилу. Наши губы встретились в поцелуе, как в любовных романах, выпускаемых издательством «Миллс и Бун», а ее рука скользнула мне между ног и соблазняюще там задвигалась.