Обнимая Возлюбленного. Отношения в паре как путь пробуждения

Когда вы больше не воспринимаете других в качестве сексуальных объектов, на определённом уровне вам могут довериться люди, которые – из-за сексуального насилия – привыкли не доверять другим. Возможно, именно по этой причине многочисленные мужчины и женщины, пережившие сексуальное насилие, со всей искренностью начинают доверять нам с Ондреа, позволяя нам стать глубоко причастными к их исцелению. Возможно, именно поэтому после одного насыщенного семинара, посвященного переживанию горя, когда помещение опустело, ко мне подошла женщина, столкнувшаяся с серьёзным насилием. Она спросила, можем ли мы поговорить. Эта женщина рассказала, что уже больше семнадцати лет не позволяет ни одному мужчине прикасаться к ней – в буквальном смысле хоть как-то прикасаться

. «Это просто ужасно». Она спросила, не могу ли я просто прикоснуться к её руке. А затем обнять её. Несколько минут мы провели в молчании, а затем она склонилась в мои объятия, и мы стали покачиваться, вместе оплакивая страдание, почти невыносимое для ума, – для которого есть место лишь в нашем сердце. «Вы первый мужчина, кому я позволяю обнимать меня с тех пор, как я стала взрослой и уехала от родителей!» Мы плакали вместе, а затем я взглянул на Ондреа: она сидела в трёх-четырёх метрах от нас, обнимая мужчину-гомосексуала, который, сквозь рыдания, рассказывал ей о том, что больше пятидесяти его знакомых умерли от СПИДа, что мир катится в бездну. Уткнувшись в волосы Ондреа, мокрые от слёз, он говорил ей, что больше не может выносить эту жизнь. Поскольку от нас не исходило сексуальных намерений, возникала атмосфера доверия, в которой многим удалось соприкоснуться со своим страхом и давними печалями. Эта ситуация – очередной пример того, что работа над собой служит на благо всех чувствующих существ. Очевидно, что практика осознанного удерживания чувств не подавляет и не ограничивает контакта с другими, но, скорее, позволяет взаимодействовать на более глубинных уровнях связи.

Если, узнав о преимуществах практики удержания чувств, малый ум, находящийся под влиянием Фрейда, всё ещё вздрагивает от ощущения, что может потерять контроль и не реализовать своих вожделений, мне хотелось бы обратиться непосредственно к нему: ты боишься, что такое упражнение состоит в подавлении желаний, в ограничении восприятий, а не в наслаждении ими. Позволю себе предположить, что изнутри эта практика переживается совсем не так, как ты, возможно, себе это представляешь. Хотя в теории ты можешь бояться, что такое упражнение будет ограничивать жизненную силу, на практике оно представляет собой сосредоточение этой таковости в одной точке. Нет никакого насилия в том, чтобы направлять чувства на предмет созерцания, к которому относишься с любовью. Это намеренное осознание своих намерений. Когда малый ум становится большим умом, мы обретаем способность милосердно, и с долей юмора, созерцать проявления, которые прежде нас захватывали. С милосердием созерцайте, как наш Нарцисс сладострастно затаился в углу, кичась своим природным даром, словно загулявший Казанова, хотя на самом деле под этой маской скрывается сиротка Энни[9]

, которая пришла в этот мир, чтобы понять его.

Когда мы видим в каждой женщине божественную мать, а в каждом мужчине – милосердного отца, любая встреча становится священной. Люди перестают восприниматься как предметы желания. Когда я вижу в Ондреа Возлюбленную, милосердную мать, мне легко увидеть в каждой женщине проявление божественного. Когда я вижу в себе Возлюбленного, я получаю возможность исцелиться от тех проявлений – человеческих, мужских и порождаемых человеческой психикой в целом, которые наполняют таким насилием и притеснением этот хрупкий мир, я получаю возможность простить себя и других за эти проявления. Когда мы видим друг друга как людей, потерявших память о божественном, подобно Нарциссу, заблудившихся в своей отдельности, но идущих навстречу Возлюбленному, мы начинаем ценить бесконечность в каждом существе. Играя в прятки с Возлюбленным, мы открываемся священному.