Обними меня крепче

Линдси кивнула и направилась к крыльцу, а когда села, Дерек опустился с ней рядом, не слишком близко, но и не особенно далеко.

– Прежде чем что-нибудь скажешь, я хочу, чтобы ты кое-что мне объяснил. Зачем ты оплатил мой больничный счет?

На следующий день после травмы она позвонила в больницу и убедилась, что все полностью оплачено. Без страховки сумма составила около тысячи долларов.

Дерек принял ту же позу, что и при съемке на ступеньках в саду: оперся локтями о колени и, вздохнув, посмотрел ей в глаза.

– Просто хотел помочь.

– Но почему? С чего ты взял, что мне нужна помощь?

– Я услышал, как ты сказала медсестре, что у тебя нет страховки. Мне не хотелось, чтобы ты тревожилась еще и из-за денег, тем более что я чувствовал свою вину за то, что произошло.

Линдси закрыла глаза.

Как же это унизительно: взрослая женщина – скоро тридцать стукнет – не имеет ни медицинской страховки, ни жилья.

– Я верну тебе деньги.

Его взгляд стал жестким.

– Я не возьму у тебя никаких денег, даже не начинай. Договорились?

Линдси покачала головой.

– Это не тебе решать. Я категорически отказываюсь быть объектом твоей благотворительности. И ты не имеешь права что-то предпринимать за моей спиной. Понимаешь, именно в этом заключается проблема, по крайней мере часть ее: слишком уж ты хорош. Я не знаю, как справиться с этим или как это трактовать.

– Трактовать?

– Ну да: как это объяснить. Ты что, меня жалеешь?

Дерек засмеялся.

– Бог с тобой! Моя жалость ко многим в этом мире не имеет никакого отношения к оплате их больничных счетов.

– Но тогда… что это значит?

– Это значит… что я беспокоюсь о тебе, что ты мне небезразлична. Неужели непонятно? Возможно, это немного неловко или слишком прямолинейно, но я мужчина и привык решать проблемы по-своему. Если тебе не нравится, скажи: я готов принять это к сведению. Черт, если уж тебя это так задело, можешь вернуть мне деньги. Но только не отстраняйся, не уходи от меня, Линдс.

Она не знала, как реагировать на его слова, что сказать. Когда стало ясно, что она не собирается отвечать, Дерек продолжил:

– Линдси, я не знаю, хорошая это идея или не очень, понятия не имею, что из этого получится: допускаю, что ничего хорошего, – но умоляю: давай попробуем еще раз.

Сердце забилось где-то в горле, пальцы задрожали, а он продолжил:

– Мне понятны твои опасения: думаешь, что, вернувшись в твою жизнь, я опять сделаю тебе больно.

– Нет, я не думаю, что ты хочешь причинить мне боль, да и тогда не хотел, но… причинил.

– Понимаю. Но никто не может знать, что готовит ему жизнь. Могу лишь сказать, что очень хочу быть с тобой. Возможно, мы неправильно начали. Или слишком поспешили.

– Возможно.

Линдси уставилась в землю, совершенно выбитая из колеи. Ей и в голову не приходило, когда ехала сюда, что увидится с ним, что они будут сидеть рядом на ступеньке и спокойно разговаривать.

– Ты действительно хочешь, чтобы мы возобновили отношения?

Она подняла голову и увидела его довольную ухмылку.

– Давай начнем с самого начала.

– С конфет и букетов? Ты приглашаешь меня на свидание?

– Именно. На свидание.

Линдси засмеялась и взглянула на их припаркованные рядом машины в надежде, что за ними не наблюдает Таннер. В последнее время она часто задавала себе вопрос, что Дерек рассказал сыну о ней… о них.

– Даже не знаю…

– Скажи «да». На сей раз все будет правильно. Никакой спешки, никаких засад и игр в прятки: просто постараемся узнать друг друга лучше.

Она задумалась (или сделала вид, что думает), но в голове вертелось только одно слово.

– Хорошо.

Дерек заулыбался.

– Отлично! Только сразу условимся: никаких споров по поводу денег – плачу я.

– Как скажешь.

Глава 17

Накормив Таннера ужином, Дерек ехал домой довольный, с улыбкой на лице. Сегодняшняя встреча не могла пройти лучше. А ведь, отправляясь на фотосессию, он себе места не находил от беспокойства. По выражению лица Линдси было понятно, что его появления она не ожидала, но, к счастью, все прошло именно так, как ему хотелось. Совместная фотосессия дала им возможность поговорить.

– Она тебе нравится? – вдруг спросил Таннер, хотя до сих пор молчал.

Дерек ласково улыбнулся сыну.

– Очень, Тан. А что об этом думаешь ты?

Таннер пожал плечами: похоже, ему было все равно.

– Ничего. Все нормально.

– Ты уверен? Я имею в виду… Мне хотелось бы, чтобы ты всегда говорил что думаешь… обо всем. Всегда, понимаешь?

Таннер вернулся было к прерванной игре, но через несколько минут вдруг спросил:

– А ты ей нравишься?

Дерек улыбнулся и промолчал, а когда подъехал к дому и припарковал грузовичок, взглянув на сына, сказал:

– Думаю, что да.

– Она немножко сумасшедшая, да?

Вот это номер! Дереку даже в голову не могло прийти, что Таннер так думает о Линдси. Просто всякий раз, когда они встречались, обстоятельства складывались крайне неудачно. Это несправедливо по отношению к ним обоим.

– Нет, Таннер. Линдси очень хорошая: милая и добрая. Думаю, она просто немного смущается, когда мы видимся.

– Скорее всего, ты ей нравишься, но она не хочет, чтобы ты об этом знал. Мама говорила, что у девчонок иногда такое бывает.

– Это тебе сказала мама? Странно.