Обними меня на рассвете (ЛП)

Нет, этот ублюдок сделает все, что в его силах, чтобы уколоть слабые места всех, Анка знала это. Сейчас он просто проверял их, но через несколько минут он уже знал, что она боится его, Лукан сделает все возможное, чтобы защитить ее, ярость все еще была у Айса из-за ужасного убийства его сестры, и что Брэм вмешается и будет действовать как бесстрастная третья сторона, когда это необходимо. Матиас определенно ничего хорошего не замышлял. Но она действительно верила, что Морганна не на его стороне, черт побери.

— Я выложил все, что знаю о Морганне. А что ты знаешь? — спросил Брэма темный волшебник.

— Мы все еще ведем расследование. Мерлин оставил после себя зелье. Даже капля его убьет ее. Но мы понятия не имеем, где оно спрятано.

— А, так вот что она искала.

Матиас сложил пальцы на плоском животе и скрестил лодыжки, откинувшись на спинку стула.

— Она прочесала все старое, отсюда и нападение на Стоунхендж. Я также знаю, что она немного поболталась в Гластонбери.

— Я понятия не имею, куда Мерлин мог спрятать зелье.

— Ты его найдешь. А когда оно у тебя будет, я найду Морганну.

— Даже если мы его найдем, боюсь, что получить его будет не так-то просто. Мерлин наложил на него определенные условия, вот почему ты здесь.

Брэм быстро объяснил, что ему нужна кровь из линий Мерлина и Наймью.

— Интересно, но я не знаю, чем могу вам помочь.

— Мы знаем, что ты последний живой потомок Наймью.

Матиас нахмурился, затем посмотрел на Табиту, его взгляд задержался на ее подросшем животе:

— Твой отец все еще помогает тебе из могилы. Тогда это, должно быть, хоть какое-то утешение.

Но не так сильно, как то, что ее отец действительно был здесь, и Анка онемела от ужаса, осознав, сколько жизней было навсегда изменено жадностью Матиаса к власти и насилию, пока она была отделена от этой группы людей. Маррок едва не погиб, а Кейден и Сидни едва спаслись. Ее собственная кузина Аквариус чуть не погибла от рук Зейна просто потому, что так пожелал Матиас. Сестра Айса стала его жертвой несколько сотен лет назад, а сам Айс чуть было не последовал за ней, как раз перед тем, как они с Сабэль соединились. Брат Саймона оказался в руках Матиаса. Пара Рейдена, Табита, потеряла всю свою семью. Тайнан пережил жестокое убийство ведьмы, с которой так страстно желал спариться, а потом позволил Матиасу лишить себя жизни несколько месяцев спустя, просто чтобы прекратить мучения. Так много трагедий, и почему? Чтобы этот ублюдок мог быть королем зла?

Лукан шагнул вперед и вытащил ужасный зазубренный нож, висевший на ремне вокруг его бедер, который она раньше не замечала.

— Почему бы нам не взять его чертовски прогнившую кровь прямо сейчас и не оставить труп?

Брэм стоял между ним и Матиасом, приподняв бровь:

— Кровь должна быть от живого потомка Наймью. Отойди.

Анка вздрогнула. Лукан никогда не был склонен к агрессии или насилию. Кроме того, он никогда не был менее заботлив и нежен с ней. Но эта другая его сторона… она наблюдала за ним с явным замешательством. Сабэль сказала ей, что траур по паре изменил его. Неужели внезапный разрыв вековой связи был чем-то вроде потери конечности? Или это больше похоже на потерю сердца?

Шок поднял голову и посмотрел на нее с суровым предупреждением. Да, она предполагала, что в будущем ее ждет наказание, но если этот день будет все труднее переносить, она будет нуждаться в нем.

Матиас лишь улыбнулся Лукану.

— Значит, тебе нужна кровь живого родственника Наймью и Мерлина. Звучит достаточно просто.

— Не совсем. К сожалению, нам еще нужна баньши. Знаешь хоть одну?

Эти бледно-голубые глаза перешли на нее, пылая злобным ликованием, и сердце Анки замерло.

— Большинство думает, что они были уничтожены, но где-то поблизости должна быть одна из них. Я в этом уверен.

Это было все, что Анка могла сделать, чтобы оставаться неподвижной, не ерзать, не уходить. Не выдавать себя с головой. Она сглотнула и уставилась на пятно на стене напротив, желая, чтобы ее бурлящий желудок успокоился, а бешено колотящееся сердце замедлилось.

Брэм посмотрел на Фелицию, ожидая подтверждения, и та кивнула. По лицу лидера Братьев Судного Дня поползло разочарование.

— Так ты ее знаешь или нет?

Анка с трудом подавила желание заломить руки. Матиас не мог лгать в одной комнате с Фелицией. Неужели он ее выдаст? Будет ли Лукан смотреть на нее с ужасом?

Шок встал и бросил на нее яростный взгляд, прежде чем попасть в фокус Брэма.

— Мы уже все обсудили. Баньши скрываются, не так ли? Мы все могли бы знать одну и ни хрена не знаем.

Выражение лица Брэма говорило, что он не верит ни одному из них, и не без оснований. И снова она задумалась, стоит ли ей признаться. Она нервно постукивала носком ботинка и перебирала все причины, которые уже обдумала, а затем пришла к тому же выводу. Она могла рисковать всем, когда не могла ничего изменить. Пока она не станет матерью, ее родословная будет бесполезна для этого дела.

— Если ты наткнешься на баньши на следующем углу улицы, пошли ее сюда, хорошо?

Брэм натянуто улыбнулся и снова повернулся к Матиасу.