Обо всем по порядку: Репортаж о репортаже

В Англии, где наша сборная вышла в полуфинал и потом играла в матче за третье место, советским журналистам отвели на «Уэмбли» лучшие места — в первом ряду ложи прессы, за шикарными широкими пюпитрами, с великолепным обзором. Так полагалось, и мы, как аристократы, пользовались всеми своими преимуществами. В ФРГ и Аргентине билеты мы полу­чали не скажу что неудобные — на чемпионатах пред­ставителей прессы принимают как дорогих гостей,— но все же не в центре, а левее или правее. Попросить место получше не осмелишься: по какому праву?

В Аргентине со мной произошло то, что никогда не случалось. Я передал в Москву номер телефона пресс- центра и час, когда меня вызвать. Ни в тот день, ни на следующий редакция меня не вызвала, и я два дня промаялся с исписанными листочками. Ко мне то и де­ло подходили здороваться иностранные коллеги, знако­мые по прошлым чемпионатам, и, как принято для начала разговора, протягивали сигаретные пачки. Я от­казывался, пять лет как бросил курить. О своем злоклю­чении помалкивал, не хотелось, чтобы жалели, делал вид, что посиживаю вроде бы от нечего делать, кого-то жду. В конце второго дня напрасных ожиданий из очередной протянутой пачки сигаретку я вытащил дро­гнувшей рукой. А потом, чтобы не побираться, пошел и купил пачку. Нам не жизнь без связи, как разведчикам. В конце концов разговор с редакцией состоялся, все наладилось. Если бы на чемпионате играла наша кома­нда, происшествие признали бы чрезвычайным. А тут ни работники редакции, ни я сам никакого дознания не производили, эко дело, газета смогла обойтись и без корреспонденции из Аргентины: наши там не играют.

IV

Существует в истории сборной смутная стра­ница. Перед чемпионатом 1974 года наша команда попала в отборочную группу, победитель которой должен был встретиться в двух матчах с победителем одной из южноамериканских групп. Наши футболисты стали первыми в турнире с участием Франции и Ир­ландии. И теперь на очереди два матча с командой Чили. Первый — в Москве 26 сентября.

А за две недели до этого дня в Чили произошел переворот, власть захватила военная хунта, приспосо­бившая стадион в Сантьяго под концентрационный лагерь. Мне довелось побывать на стадионе «Насьональ» прежде, в 1965 году: четкий контур, простор, молодой парк вокруг. Нашу команду тогда тепло встре­чала чилийская публика, возле отеля, где мы жили, с утра до вечера толпилась молодежь, каждому из делегации аплодировали. Превратить в концлагерь ста­дион, на котором люди собирались в свои веселые часы, было вызывающим оскорблением народа. Уже по пер­вым телеграммам было понятно, что нашей команде не к лицу появиться на обесчещенном стадионе.

А день матча с чилийцами в Лужниках приближал­ся. И наша спортивная дипломатия сплоховала, не разобралась. Логично было бы обратиться с просьбой к ФИФА оба матча с чилийцами провести на нейтраль­ных полях: один в Европе, другой в Южной Америке. Сделано это не было, и 26 сентября первый отбороч­ный матч СССР — Чили состоялся. Ему сопутствовала обстановка растерянности, его не транслировали по телевидению, прессе не рекомендовали его освещать. Но 60-тысячная аудитория собралась.

Задолго до этих событий в редакции «Футбола — Хоккея» было обговорено, что писать об этом матче поручается мне. Так уж было у нас заведено, что заковыристые встречи комментирует редактор. Я, ра­зумеется, не мог предположить, что меня ожидает. По своему значению матч заслуживал разворота — двух страниц еженедельника. Но накануне стало ясно, что появиться может лишь небольшая информация. Она и появилась — 50, строчек. Под ней нет подписи, но по праву автора приведу ее:

«Матч получился шаблонный и малоинтересный. Одна сторона, в лице нашей сборной, непрерывно вела атакующие операции, другая, чилийская, самозабвенно оборонялась. Бывает, что и при нулевом счете игра запоминается, если в действиях команд есть содержа­ние и острота. В данном случае атакующие, постоянно пребывая на территории соперника, тем не менее со­здали считанные опасные моменты, обороняющиеся же даже не ловили шансов для контратак и все вни­мание сосредоточили на том, чтобы подальше от­бивать мяч либо подольше его держать в сетях мелких передач.