Обольщение ангела

Что же ему теперь делать? У него не было опыта, он не знал, как обращаться с женщинами в обмороке. Но, вспомнив свой первый вечер в усадьбе Деверо, решил просто немного подождать, пока Роберта сама не придет в чувство.

Со вздохом облегчения через несколько минут он увидел, как ресницы ее затрепетали и дыхание выровнялось.

— Не шевелись пока что, — проговорил он, положив ладонь на ее бледную щеку.

Осторожно сняв с нее блузку и юбку, он накрыл ее одеялом. Затем, подойдя к столу, налил в стакан немного виски.

— Приподнимись и глотни вот это, — сказал он, садясь к ней на край постели.

Роберта сделала глоток, как он велел, но глаза ее оставались закрытыми, словно она боялась встретиться с ним взглядом. Прислонившись к спинке кровати, она медленно выпила жгучую янтарную жидкость.

Увидев, какую она состроила гримасу при этом. Гордон улыбнулся.

— Минуту назад тебе было гораздо хуже, — заметил он.

— Не каждый же день меня топят, — не глядя на него, ответила она.

Левой рукой Гордон приподнял ее подбородок и подождал, пока она встретится с ним взглядом.

— Это никогда больше не повторится, — пообещал он.

— Я… я не ведьма, — пролепетала Роберта, и ее изумрудные глаза наполнились слезами.

Гордон придвинулся к ней и нежно поцеловал в губы. Потом сбросил башмаки и, устроившись на кровати рядом с ней, заключил в свои объятия.

— Ты ангел!.. — прошептал он, целуя ее черные как смоль волосы. — Мой ангел!..

— Но все равно Кэмпбелы никогда не примут меня как свою хозяйку, — с тяжелым вздохом сказала Роберта и без сил опустила голову ему на плечо. — Ты должен аннулировать наш брак ради спокойствия собственного клана. А я вернусь к дяде Ричарду.

— Это невозможно, поскольку мы уже вступили с тобой в супружеские отношения. — Гордон старался говорить спокойно, хотя это и давалось ему с трудом. Несмотря ни на что, он не отпустит ее от себя, никогда не расстанется с ней.

— Тогда развод.

— Ни за что.

Роберта поглядела на него взглядом, в котором отразились вся боль и страдания ее души.

— Ты должен будешь развестись, — болезненным шепотом проговорила она. — Жить здесь точно отверженная я не смогу.

— Они примут тебя со временем и полюбят, как свою, — уговаривал ее Гордон.

Роберта с сомнением покачала головой:

— Ты же не сможешь насильно заставить их принять меня. Моему отцу это не удалось в своем собственном клане. Он как-то сказал мне, что клан сильнее, чем один его глава. Живя со мной, ты только восстановишь всех против себя.

Гордон поймал себя на том, что с удовольствием убил бы кого-нибудь из этих тупых невежественных Макартуров, которые довели до такого состояния Роберту. Какую же рану они ей нанесли! Возможно, даже неизлечимую. Ее боль сделалась его болью, и Гордон теперь точно знал, что не перенесет разлуки с ней. Им вместе придется пережить это тяжелое испытание, но когда-нибудь он все же найдет способ заставить людей своего клана принять ее.

— В горе и в радости ты моя жена, и ты не вернешься в Англию, — сказал ей Гордон твердо. — Даю слово, что Кэмпбелы примут тебя как свою хозяйку и госпожу.

Роберта подняла левую руку так, чтобы ему был виден ее дьявольский знак.

— Этот «цветок» на моей руке всегда будет стоять между ними и мною.

— Не будь глупой, — шутливо возразил Гордон. Он поднес ее руку к губам и поцеловал родимое пятно. — Это «цветок» Афродиты, а не дьявола.

Роберта, не понимая, взглянула на него.

— Афродита — богиня любви у древних греков, — пояснил он. — И «цветок» на твоей руке — ее символ.

Это утверждение, казалось, удивило Роберту.

— Тогда почему же люди считают его знаком дьявола?

— Святая церковь убедила людей, что заниматься любовью надо только с целью произвести потомство, а иначе это тяжкий грех, — пояснил он. — Так продолжается уже много веков, и люди забыли, что этот цветок происходит от богини любви. А церковь постаралась связать его с именем дьявола.

— Но почему?

Гордон усмехнулся:

— Сегодня церковью правят плешивые толстые каплуны, которые не способны заниматься любовью. Они не хотят, чтобы другие были счастливы в любви.

Роберта хмыкнула и невольно рассмеялась.

— Твой смех звучит божественно, он как ангельское пение, — сказал Гордон, проводя губами по ее виску.

— Но откуда ты все это узнал? — спросила Роберта.

— Кроме всего прочего, я люблю читать.

Указательным пальцем он приподнял ей подбородок и заглянул глубоко в глаза. Потом приник к ее рту губами в долгом, сладострастном поцелуе. Она порывисто обвила руками его шею, и Гордон опустил ее на спину на постель. А еще через несколько мгновений были забыты все горестные события этого несчастного утра.

— Пойдем, Смучес, — позвала Роберта, открывая дверь домика. — Пора тебе сделать свои дела.

Она вышла на улицу и прищурилась, наслаждаясь теплом полуденного солнца, греющего ей лицо и плечи. Но вдруг сильное головокружение и тошнота пронзили все ее существо, заставив покачнуться и ухватиться за ствол дерева в ожидании, когда этот приступ пройдет.

Хорошо, что Гордон ушел с утра на рыбалку с Дьюи. По крайней мере, он не увидит ее новый приступ. Слишком пристальное внимание и забота уже начинали тяготить ее.