Обольститель и куртизанка

– Возможно, мне удалось немного исправить свои манеры за те бесконечные, тоскливые дни, что я провел вдали от тебя.

О «бесконечных, тоскливых днях» Джулиан говорил легко и непринужденно, без тени печали в голосе. Казалось, он поддерживает светскую беседу с малознакомой дамой. Оливия перевела взгляд на конскую попону, покрытую грязью и потом, и вспомнила, как далеко от ее дома до Лондона.

– Когда ты узнал, где я? – спросила она, уже догадавшись, каким будет ответ.

– Сегодня днем.

Должно быть, он проскакал галопом весь путь. Значит, его приезд сюда, не случаен. Эрит привык скрывать свои чувства. Как и сама Оливия. Когда-то на краткий счастливый миг они были честны друг с другом. Но время это давно осталось в прошлом.

– Твою лошадь не мешало бы напоить. – Желая скрыть охватившую ее горечь, Оливия резко повернулась к водяному насосу и с излишней поспешностью подставила ведро под кран.

– Что ж, прежде всего – забота о животном, – с оттенком иронии заметил Джулиан. Подняв глаза, Оливия увидела его сжатые губы – верный признак, что Эрит далеко не так спокоен и уверен в себе, как хочет казаться. – Почему Килмор не предложил тебе остаться у него в особняке?

Оливия начала качать воду, в ведро хлынула мощная струя.

– Он предлагал, но я решила, что это было бы неправильно.

– О да, ты ведь сама скромность. Не так ли, мисс Рейнз? Оливия смерила Джулиана колючим взглядом.

– Если хочешь, чтобы в этом доме позаботились не только о твоей лошади, но и о тебе, советую придержать язык.

– Или найти ему более приятное применение, – шепнул Эрит.

Оливия притворилась, что не слышала, однако лицо ее предательски запылало, когда Джулиан напомнил об их последней встрече наедине. Они и сейчас были одни. Служанка уже ушла, а домик Оливии стоял далеко в стороне от деревни.

Она неуклюже подставила ведро под морду лошади, а когда животное жадно, с шумом начало пить, хмуро покосилась на Эрита.

– Ты можешь войти. Не стану же я держать тебя за дверью.

– Неужели? – Похоже, язвительный тон Оливии его нисколько не задел. Исчезло и его минутное смущение. С властной грацией, от которой сердце Оливии сделало кульбит и ухнуло куда-то вниз, Эрит спрыгнул с коня и встал рядом с ней.

Оливия застыла, вдыхая его чудесный запах. От него пахло лошадьми, пылью, свежим потом и чем-то неуловимым, свойственным ему одному.

Джулиан тоже стоял, не двигаясь, пристально глядя ей в глаза. Оливия вздрогнула, будто пробуждаясь ото сна. Ей следовало быть осторожной, чтобы Эрит не обнаружил, как она уязвима.

«Как глупо; конечно же, он знает. Именно поэтому он здесь».

Оливия не подозревала, какой жестокой бывает любовь, пока не потеряла Джулиана. И теперь, видя его, она испытывала счастье и мучительную боль. Потому что ничто не изменилось. Но воздух, казалось, потрескивал, как в летнюю грозу, свет засиял ярче, и впервые за долгие месяцы Оливия чувствовала себя по-настоящему живой.

Как горько, как унизительно сознавать, что виной всему мужчина.

– Входи, – сухо произнесла она. – В кладовой есть эль. Подозреваю, ты проголодался.

Он стянул кожаные перчатки и кротко, проникновенно посмотрел на нее своими дьявольски обольстительными серыми глазами.

– Путь довольно долгий...

– Из Лондона. Я знаю, ты говорил. – Обиженно качнув бедрами и взметнув облако юбок, она стремительно зашагала к кухне. – А после можешь идти своей дорогой.

Покосившись через плечо, она заметила, что Джулиан не последовал за ней. Он по-прежнему стоял возле лошади, лениво похлопывая перчатками по бедру. И выглядел на редкость мужественно, чтоб ему лопнуть.

– И куда же мне ехать? – мягко осведомился он. Остановившись в дверях, Оливия бросила на него насмешливый взгляд.

– Назад в Лондон. В Мейдстон или Дувр. Да хоть к черту в пекло, мне-то, что за дело?

– Но скоро стемнеет. Бей устал. Да и я тоже. Добросердечная особа предложила бы мне ночлег.

Оливия нетерпеливо поджала губы. Нуда, предложить ему постель и себя в придачу. Как бы ей хотелось оставаться равнодушной к шуткам Джулиана, но его поддразнивание всегда задевало ее за живое.

– Ты уже староват для мальчишеских дурачеств, потому-то твои чары не действуют, Эрит.

– Прежде ты называла меня Джулиан.

– С тех пор многое изменилось. Так ты войдешь?

– С удовольствием.

Услышав эти слова, Оливия не смогла сдержать пробежавшую по спине дрожь предвкушения. Эту же фразу Джулиан произнес в их первую ночь в доме на Йорк-стрит.

О Боже, ей лучше как можно скорее набросить темный колпак на коварную память, а не то Эрит опрокинет ее на спину прежде, чем переступит порог. В душе Оливия была вовсе не прочь провести еще одну, последнюю ночь с графом. Но к чему это приведет? Когда Эрит уедет, ее унылое одиночество станет еще мучительнее.

Она отступила в прохладный полумрак отделанной плитняком кухни. Джулиан вошел следом за ней, и уютная кухонька вдруг показалась ей тесной. Не только потому, что Эрит был высокий крупный мужчина, но и благодаря почти осязаемой мощи, которую он излучал.