Обольститель и куртизанка

– Не стоит прерывать партию. – Кулаки Эрита конвульсивно сжимались и разжимались. Казалось, он готов вцепиться в горло элегантному дружку Оливии и вытрясти из него нужные сведения. – Просто скажите мне, где она.

– Милорд, мы не можем говорить здесь. – Оставив без внимания явные признаки угрозы, Монтджой жестом указал графу на тускло освещенный холл.

Оказавшись наедине с лордом, Эрит торопливо заговорил. Его душило отчаяние: если он не сумеет найти Оливию в самое ближайшее время, она ускользнет, скроется. У нее достаточно денег. Она может уехать куда угодно.

– Оливия наверху? Клянусь, я просто хочу поговорить с ней. Вы ведь знаете, я не причиню ей зла.

Монтджой затворил дверь в гостиную, но даже в блеклом свете лампы было заметно, что он встревожен.

– Конечно, не причините. Ведь вы ее любите. Эрит потрясенно застыл, в ужасе глядя на Перегрина, чувствуя себя до крайности уязвимым и презирая себя за это. Мертвенная бледность залила его лицо. Черт возьми, неужели Оливия пересказала Монтджою их глубоко личный, доверительный разговор?

– Святые угодники, так она рассказала вам?

– Нет, конечно, нет. – Полные губы Монтджоя насмешливо скривились. – Но только любовь могла заставить графа, известного своим высокомерием, без колебаний извиниться перед блудницей.

Колючий взгляд Эрита смягчился. Монтджой был прав. В любом случае, к чему отрицать свои чувства?

– Я не единственный мужчина, который ее любил. Лорд Перегрин задумчиво улыбнулся.

– Да, но вы единственный мужчина, которого полюбила она.

Монтджой знал Оливию лучше, чем кто-либо. Мелочные сомнения в чувствах Оливии, все еще терзавшие Эрита, рассеялись. Граф заговорил более ровным тоном:

– Я знаю о вашем отце, знаю, как вы с Оливией объединились против него.

Лицо Монтджоя, отмеченное редкой, почти совершенной красотой, сделалось белым как бумага.

– Она никому об этом не рассказывала. Значит, вам известно, что мы не любовники.

Эрит пожал плечами. Отношения Оливии с лордом Перегрином не составляли для него тайны.

– Я давно догадался. – По лицу Перри он понял, что тот сообразил, о чем еще догадался граф.

Но Эрита не заботили вкусы и предпочтения красавца Монтджоя, он желал лишь одного: вернуть возлюбленную. – Ради всего святого, не мучайте меня.

– Значит, она вас бросила. – В голосе Перри не слышалось торжества. В нем звучала тревога.

– На время. – Эрит чертовски надеялся, что его слова не пустое бахвальство.

Лорд Перегрин угрюмо покачал головой.

– Когда она бросает любовника, ему остается только смириться.

– У меня есть преимущество – Оливия меня любит. Я глубоко ценю, что вы так долго и преданно заботились о ней. Знаю, вы меня недолюбливаете, но я умоляю вас – а я еще ни разу не обращался к мужчине с мольбой, – пошлите за ней. Теперь моя очередь стать ее защитником.

Монтджой смерил графа долгим задумчивым взглядом, потом коротко кивнул:

– Я верю, что вы действительно ее любите. Но понятия не имею, как вам с этим быть, черт возьми.

– Позвольте мне поговорить с ней. – Эрит мельком поймал свое изображение в одном из зеркал, висевших на стене в холле. Глаза его, дикие, отчаянные, полубезумные, горели на бледном искаженном лице.

– Я бы с радостью, милорд. Мне, как и другим, не чужда сентиментальность. И мысль о том, что всепобеждающий граф Эрит пал на колени перед женщиной, согревает мне сердце. – Монтджой выдержал паузу. – Но Оливии здесь нет.

– Так где же она?

– Представления не имею. – Лорд Перегрин озабоченно нахмурился. – Надеюсь, с ней все в порядке.

Долго сдерживаемый гнев, распалявший Эрита после ухода Оливии, вырвался, наконец, наружу. Охваченный бешенством, граф схватил Монтджоя за ворот рубашки и дернул вверх, заставив молодого лорда подняться на цыпочки.

– Скажи мне, куда она ушла.

– Поверьте мне, старина, я бы сказал, но Оливия мне не доверилась, – невозмутимо отозвался Монтджой. – Она почти ничего не рассказывала о вашей связи. Была на редкость немногословна. Мне следовало раньше догадаться, что здесь дело неладно.

– Если вы мне лжете, клянусь, я вас убью.

– Можете сделать из меня отбивную, Эрит. Это не приблизит вас к цели. – Голос Монтджоя по-прежнему звучал бесстрастно: – Оливия решила скрыться. Она и прежде это проделывала. Вы не найдете ее, покуда она не захочет, чтобы вы ее нашли. Подозреваю, на этот раз она определенно не желает быть обнаруженной.

Эрит понял, что выставляет себя законченным болваном. Он отпустил лорда Перегрина и извиняющимся жестом развел руками.

– Похоже, я веду себя как недоумок.

– Я нахожу это весьма обнадеживающим. – Монтджой с восхитительным хладнокровием разгладил рубашку. – Мужчина, которого я повстречал в своей гостиной месяц назад, чертовски напоминал холодную рыбину.

– Может быть, она уехала к Лео?

– Боже праведный, да вы действительно узнали немало! Оливия никому не рассказывала о Лео. Это ее последний бастион.

– Нет, последний бастион – ее сердце, – проворчал Эрит и невольно покраснел, поняв, что проговорился.