Оборона Одессы. 1941. Первая битва за Черное море

Связавшись с Жуковым, Кулишов получил «добро» на вход, а «Бойкий» перешел в подчинение базы, после чего через некоторое время Деревянко был вызван к командиру базы.

В присутствии комиссара базы Дитятковского Кулишов, держа в руках бланк радиограммы, поинтересовался: «Почему вы немедленно не доложили эту радиограмму Годлевского?»

Деревянко пояснил, что радиограмма адресована ему и, по сути, не содержит ничего предосудительного или требующего отдельного доклада начальству. Корабль уцелел в дневных боях, но вполне мог быть потоплен, если бы его вовремя не убрали в гавань под прикрытие береговой зенитной артиллерии. На что контр-адмирал глубокомысленно заметил, что «на войне могут и убить», а комиссар базы оставил радиограмму у себя.

Вскоре выяснилось, что ночью эсминец должен был уйти обратно в Севастополь в составе конвоя, в охранение которого он был назначен. Почувствовав по реакции командира и комиссара базы что Годлевского могут ожидать неприятности, Деревянко решил со своей стороны также предпринять некоторые шаги в защиту командира эсминца.

По заведенному в Одесской ВМБ порядку начальник штаба при отправке боевого корабля обратно в Севастополь посылал начальникам штабов эскадры и Черноморского флота отзыв о его действиях под Одессой. В этот раз отзыв был дан самый высокий, но составляя его, начальник штаба решил, что в подобной ситуации его может оказаться недостаточно и после инструктажа командиров кораблей и капитанов судов формируемого конвоя получил отзыв о действиях Годлевского и от работника политотдела эскадры Малышко, находившемся на «Бойком» во время боя. Малышко, составляя свое собственное донесение о действиях кораблей дивизиона эсминцев во время десантной операции, так написал о Годлевском: «Особо отмечается умелое управление маневрами корабля и артиллерией командира эсминца „Бойкий“ капитан-лейтенанта Годлевского. Его мужественным поведением и умелыми действиями, большой находчивостью и сноровкой восхищается буквально весь личный состав корабля».

Времени до ухода конвоя оставалось мало, и быстро действовал не только Деревянко, но, как скоро выяснилось, и комиссар базы. Дитятковский успел показать радиограмму члену Военного совета ООР Азарову. Бригадный комиссар был вполне солидарен с полковым и прямо на бланке радиограммы написал свою резолюцию: «Комдиву эсминцев Пермскому. Наказать Годлевского и доложить Военсовету флота. Азаров».

Получив от Дитятковского радиограмму с такой резолюцией, Деревянко прибегнул к последнему имевшемуся в его распоряжении в такой ситуации средству: задержал передачу радиограммы Пермскому до того, как с ней и с отзывом Малышко ознакомится командующий ООР Жуков.

Жуков, как оказалось, смотрел на ситуацию несколько иначе, чем командир и комиссар базы. Контр-адмирал посмеялся над текстом и обещал уладить недоразумение с резолюцией.

Через день командир базы Кулишов, вернувшись с заседания Военного совета, вызвал Деревянко к себе кабинет и произнес маленькую речь, дававшую полное представление о том, как командующий ООР уладил это «маленькое недоразумение»:

«Дался нам этот Годлевский! Столько неприятных, но вполне заслуженных упреков пришлось выслушивать от командующего. Действительно, с ним погорячились и переборщили. Адмирал Жуков приказал отныне к командирам кораблей, придаваемых базе без его ведома, дисциплинарных мер не применять и представлений на сей счет в Севастополь не давать».

Последние удары

Как контрнаступление под Дальником превратилось в отвлекающий удар

(23 сентября — 1 октября)

После того как комбинированным контрударом при участии морского десанта удалось отбросить противника от города в Восточном секторе было решено улучшить положение и в Южном. Это был последний сектор, из которого противник имел еще возможность обстреливать Одессу. В этот раз замысел операции строился на использовании Ленинтальского клина против противника и разгроме группировки, его занимавшей. Вторая наступательная операция задумывалась штабом ООР еще более масштабной, чем первая. Удар планировалось нанести силами трех дивизий в общем направлении на Ленинталь — Петерсталь.