Оборона Опочки 1517 г. «Бесова деревня» против армии Константина Острожского

Русско-датские отношения периода Смоленской войны 1512–1522 гг. занимают особую нишу в архитектуре формировавшейся антиягеллонской коалиции. Датское королевство являлось одним из серьезных игроков в Северной, а Российское государство — в Восточной Европе. В этот период стали налаживаться связи для заключения не только торговых, но и первых военно-политических союзов. Заключению русско-датского альянса 1516 г. предшествовал длительный период обмена посольств, переговоров и согласований пунктов договора.

Большинство датских документов Копенгагенского государственного архива, посвященных созданию русско-датского военного союза 1513–1520-х гг., так или иначе связано с деятельностью доверенного лица короля, подписывавшегося как Danmarck rex armorum («Дания, король гербов»)[69]

. Этим лицом был магистр (герольдмейстер) Дэвид фан Кохран (Корран), «король датских гербов», считавшийся специалистом по Московии. Он несколько раз был в Москве, постоянно контактировал с русской посольской службой, поэтому неплохо разбирался в политике «московитов».

Имя магистра Дэвида впервые упомянуто в русских источниках в 1493 г.[70] Никоновская летопись оставила следующее сообщение: «Того же лета приидоша на Москву послы великого князя из немец Дмитрей Ралев да Дмитрей Зайцев, что посылал их князь великий к Датцкому королю Ивану о любви и братстве; они же шедше, короля к целованию приведоша на докончалных грамотах и те грамоты докон чалные разоимаша; тогда же и посол с ними прииде на Москву от Датцького короля Ивана, именем Давид, такоже о братстве и о любви»[71]. В описях Посольского архива упоминаются «книги датцкие с лета 7001-го по 7009-й год, приезд к великому князю от датцкого Ивана короля посла ево каплана Ивана Миколая; и отпуск ево с Москвы; да отпуск же к датцкому королю государевых послов Дмитрия Ралева; да приезд к Москве государева посла маистра Давыда; да отпуск ево с Москвы; да отпуск к датцкому королю государева гонца Дмитрия Зайцова». Активизация русско-датских связей началась с заключения трактата 1493 г., текст которого стал основополагающим в пролонгации последующих союзных договоров. Оригинал, скрепленный золотыми печатями великого князя Ивана Васильевича и короля Ганса, до наших дней не сохранился. В Копенгагенском государственном архиве находится копия этого трактата, в 1506 г. послужившая черновым проектом для нового соглашения[72]

.

Датские и русские источники сохранили отрывочные данные о перемещениях дипломатических миссий между Копенгагеном и Москвой.

В 1499–1501 гг. для укрепления династических связей рассматривался вариант сватовства сына великого князя Ивана III княжича Василия на королевской дочери Елизавете[73]. Но русские послы, прибывшие в начале 1501 г. в Копенгаген, не могли знать, что еще 5 февраля 1500 г. в Киле уже прошла заочная помолвка 14-летней принцессы Елизаветы с 16-летним курфюрстом Бранденбургским Иоахимом I[74]

. Московские послы не были поставлены в известность о начале брачного процесса, поскольку, по словам историка С. М. Каштанова, «срочность помолвки определялась стремлением закрыть дорогу дальнейшим русским предложениям, ибо женитьба Василия на Елизавете могла вызвать у шведов, датского духовенства и папы недовольство политикой Ханса»[75].

Несмотря на неудачную попытку сватовства, Москва и Копенгаген продолжили активно контактировать. Во-первых, у Дании ухудшились отношения с Ганзой. Во-вторых, сближение двух стран началось с упрочнением отношений их противников — Литвы и Швеции.

В 1499–1505 гг. в описях отмечены русские послы в Данию Иван Волынский, Третьяк Долматов, Волдырь Поюсов, Истома Малый, Юрий Траханиотов, выполнявшие поручения великого князя Ивана III, а также ответные датские посольства «Григория Гизларда», «Юрия Свига», «Ганса Плуга»[76]

.

Эти контакты являлись предметом пристального внимания ганзейцев и шведов. В частности, последние отмечали: «…посланник магистр Дэвид ежегодно находится у великого князя в России, где он строит всякие козни против этого нищего государства (Швеции) и христианства, и вследствие этого мы никогда не чувствуем себя свободными от вероотступников русских»[77].

9 сентября 1505 г. шведам стало известно, что датские послы магистр Дэвид (mester Dawith) и некий «Масс Рефюль» (Mass Raeffuel), направившиеся в Россию с дипломатической миссией, прибыли в Нарву[78]. С этого времени любые передвижения по Балтике датских кораблей отслеживались также и ганзейцами.

После смерти в 1505 г. великого князя и государя Ивана III Васильевича датскому правительству короля Георга необходимо было приложить усилия для возобновления договора с Москвой, поскольку прежнее соглашение от 1493 г. считалось утратившим силу, как заключенное при прежнем правителе.