Оборотень по наследству

– Пусть подольше занимается генератором…

Илья целовал чужую жену без малейших угрызений совести, думая в это время о красавице хозяйке. Как она там, наедине со своим грозным супругом? Слушает ревнивые упреки или слова поддержки? Скорее второе. Николай обожает Ирину, это заметно. Наверняка он недоволен, что вынужден принимать доктора, так как не может обойтись без его услуг. Тем более странно выглядит нынешнее приглашение на ужин. С другой стороны, круг общения Полухиных довольно узок, а Ирина в депрессии, и приходится развлекать ее, наступая на горло своим эмоциям.

– Любовь требует жертв, – вырвалось у него.

– Да? – испугалась Мэри, высвобождаясь из его объятий. – Это каких же? Ой!.. У меня пирог горит!..

– Рано еще ему гореть. Иди ко мне…

Она покачала головой и попятилась. В коридоре послышались шаги, и дверь кухни внезапно распахнулась. Хорошо, что Илья успел отскочить от Мэри и схватить стакан с водой.

– Что вы тут делаете? – рассвирепел Воронин. – Посторонним на кухню нельзя!

– Я не посторонний. Я гость! Захотел выпить воды…

– На столе что, минералка закончилась?

– Не хамите, милейший, – злобно парировал Илья. – Это не ваш дом. Не вы тут хозяин!

Мэри, пунцовая от стыда, сделала вид, что протирает бокалы для шампанского.

– Зачем ты его пустила? – накинулся на нее Воронин. – Не дай бог, кто-нибудь отравится, а отвечать нам с тобой!

– Отравится? – возмутился сценарист. – На что вы намекаете? По-вашему, я способен подсыпать в еду яд? Вы в своем уме? Я не убийца!.. Это неслыханно!

Управляющий сообразил, что перегнул палку, и пошел на попятную.

– Извините, – пробормотал он, метая на Мэри негодующие взгляды. – В последнее время в усадьбе происходят странные вещи. А я, кроме прочих обязанностей, отвечаю за безопасность хозяев. Кухня – не проходной двор! Вас я, по сути, не знаю. Покойный Эдуард Кирилыч пренебрегал осторожностью, и для него это печально закончилось.

– Ах вот как! – возмутился Илья. – Разве ваш бывший хозяин был отравлен?

– Вы не так меня поняли…

– Позвольте, позвольте! Вы только что обвинили меня в покушении на убийство! Я не намерен терпеть оскорбления! Сейчас же уеду отсюда…

Понимая, чем это грозит мужу, Мэри бросилась спасать положение. Она не хотела неприятностей, не хотела потерять работу. А самое главное, не хотела портить отношения с Ильей. Хоть бы он не разозлился и не уехал обратно в Москву!..

– Олег беспокоится за всех нас, – умоляющим тоном молвила она. – Не подумайте ничего плохого! Смерть Эдуарда Кирилыча до сих пор остается загадкой. Никто не знает, что еще может случиться… Вот мы и срываемся! Нервы у всех на пределе!

Илья подумал, что не в его интересах раздувать скандал.

– Ладно, – кивнул он и со стуком поставил стакан на столешницу. – Пить мне расхотелось. Я, пожалуй, пойду…

Когда за ним закрылась дверь, Воронины вступили в тихую перепалку.

– Ты что, рехнулся? – прошептала Мэри. – Если он пожалуется хозяину, нас с треском уволят!

– Это ты виновата, – огрызался супруг. – Кто тебя просил подпускать чужого человека к продуктам?

– Яд можно и за столом подсыпать…

– Тоже верно, – согласился управляющий. – Да я от злости про отраву брякнул! Не надо было нагнетать. И без того худо!

Прилив бешенства, накативший на него при виде столичного прощелыги рядом с Мэри, несколько схлынул. И Воронин уже спокойнее добавил:

– О чем вы тут говорили? Он к тебе клинья подбивал?

– Еще чего! – вспыхнула жена. – Человек зашел, воды попросил… А ты сразу – «клинья»! Ему до меня дела нет. Он… ему хозяйка приглянулась, – на ходу сочиняла Мэри, не догадываясь, что ее слова недалеки от истины. – Он меня про Ирину Глебовну расспрашивал. Чем увлекается, куда ходит, с кем дружит в поселке…

– Серьезно? – обрадовался управляющий. – Но ты же ничего ему не выболтала? Полухин за длинный язык по головке не погладит.

– Что про хозяйку болтать-то? Чиста она перед мужем и людьми.

– Чистенькие все в раю, а мы по грешной земле ходим.

– Все-таки Ирина Глебовна хорошая, – возразила Мэри. – Уважительная и без дурацких понтов. Таких, как она, раз, два, и обчелся.

Воронин прищурился, пригладил бороду и пробормотал:

– Пусть этот московский хлыщ за ней приударит, тогда поглядим…

По кухне поплыл запах ванили и сдобы. Мэри потянула носом, всплеснула руками и бросилась к духовке.

– Батюшки! Заговорил ты меня! Пирог сгорит!

В тот же миг через приоткрытое окно донесся с улицы громкий рык, переходящий в заунывный, леденящий душу вой…

Воронин застыл на месте, прислушиваясь.

– Черт! Опять?!

Мэри чуть не уронила противень. С тех пор как ее супруг обнаружил в дупле манок и реквизировал его, ужасные звуки прекратились. Неужели кто-то снова взялся за свое?

Управляющий выругался, выскочил в коридор и столкнулся с хозяином, который спешил к выходу.

– Ты слышал? – взволнованно спросил тот. – Где это?

– Вероятно, в перелеске… При сильном ветре невозможно определить, откуда идет звук…

Полухин изменился в лице, резко развернулся на каблуках и зашагал к кладовой, где хранились некоторые припасы и разные мелочи, необходимые в хозяйстве. Воронин поспешил за ним.

– Твоя работа?