Оборотень по наследству

– Пойди и спроси у него, – огрызнулся Савелий. – Он мне не докладывал.

– Что-то тут не так! – заключил Лютиков, потирая бритый затылок.

Посреди комнаты на столе, за которым закусывали кладоискатели, стояла бутыль самогона, на тарелках стыла жареная картошка. Голодный Савелий проглотил слюну. У него с утра маковой росинки во рту не было.

– Садись, угощайся, – предложил хозяин. – На пустой желудок толковые мысли в башку не идут. Выпьем по чарке, расслабимся. Че ты как не родной, ей-богу!

Он усадил гостя за стол и начал выпытывать подробности стрельбы на погосте.

– Кстати, как Мишаня? – вспомнил о пострадавшем Савелий. – Оклемался?

– Слаб еще. Доктор велел ему постельный режим соблюдать, – ответил Назар. – Повезло нам с Антон Петровичем. Золотой мужик! Безотказный. И денег берет в меру, не жадничает. Говоришь, он тоже зверя видел?

– Как не видать-то? Чудище девку в ложбину загнало, а доктор ее своим телом прикрыл. Так мы их и нашли…

– Зверь, выходит, перед нашим эскулапом спасовал? – хохотнул Лютиков. – Док супергерой! Оборотни от него бегут, как черти от ладана!

– Давно спросить хотел. Татушка у тебя на руке случайно не знак?

– Ты на что намекаешь? – вытаращился кладоискатель.

– Я где-то читал, существует такая штука… знак оборотня. Лютиков, ты часом – не он?

Сидящая за столом компания громко захохотала, и в тот же момент возле дома ударила молния. Ослепительным зигзагом вспыхнула и ушла в землю. Раскат грома потряс деревянное строение.

Мужчины онемели и молча переглянулись.

– Свят, свят… – пробормотал Лютиков, когда к нему вернулся дар речи. – Вот это бабахнуло!.. Крыша-то хоть цела? Не занялась?

Все трое вскочили и выбежали во двор. К счастью, пожара не было. Мощный электрический разряд ударил в землю рядом с крыльцом, но ничего не загорелось.

– Кому-то не нравится наш стеб, – заключил охотник. – Хорош ржать, мужики…

* * *

Несмотря на стихийное бедствие, в доме Полухиных ярко светились окна.

Гостей встречал в холле Воронин, на сей раз прилежно исполняя обязанности дворецкого.

– Завидую вашему хозяину, – проговорил Илья, передавая ему свою куртку. – Вы ценный кадр! Всё в одном лице: швейцар, гардеробщик, завхоз, водитель, ремонтник, садовник…

Антон незаметно толкнул его локтем в бок, но друг сделал вид, что не понял значения этого жеста.

– Вы уникум! – с жаром воскликнул он, обращаясь к бледному от негодования управляющему. – Ваша борода просто потрясает! Вылитый Бэрримор! Верно, Антон?

Доктор что-то невнятно пробормотал и увлек Илью в сторону.

– Что ты себе позволяешь? – прошептал он. – Прекрати его подкалывать!

– Пожалуйте в каминный зал, – дрожащим от гнева голосом изрек Воронин.

– Вы нас не проводите? – примирительно улыбнулся доктор.

– Разумеется, провожу. Это моя обязанность.

Сравнение с дворецким из повести о собаке Баскервилей взбесило управляющего. Дерзкие слова чуть не слетели с его уст, но он усилием воли сдержался.

Массивный деревянный стол с ножками в виде львиных лап был накрыт с пышностью, подобающей обстановке этого дома. Канделябры со свечами, белая скатерть, несколько бутылок с дорогими напитками, посуда с золочеными ободками, блеск приборов, матерчатые салфетки, – все говорило о желании хозяев устроить достойный прием приезжему. Доктор бывал тут часто, и перед ним не было смысла метать бисер.

Полухин и его жена поднялись с дивана навстречу гостям. Вишневое платье Ирины подчеркивало белизну ее кожи, нервный румянец выдавал ее волнение. Несколько локонов выбились из гладкой прически, придавая ее облику изящную непринужденность.

Хозяева вели себя с подчеркнутым радушием. Но в глазах мужа сверкали льдинки, а жена смущенно улыбалась. Они оба были взволнованы и старались этого не показывать.

– А где ваша юная дама? – осведомился Николай, приглашая всех за стол. – Почему вы не взяли ее с собой?

– Она приболела, – коротко пояснил доктор.

– Вот как? Очень жаль! Ирине не хватает женского общества. Мы надеялись познакомиться с молодой талантливой актрисой и попросить ее поучаствовать в нашем домашнем концерте.

Илья бросал мимолетные взгляды на хозяйку, которая явно была чем-то озабочена. Да, она рада гостям, но внутри ее что-то гложет. Похоже, она плохо спала. Веки припухли, под глазами лежат темные тени.

Хозяин наполнил рюмки. Мэри принесла закуски и жаркое из свиных ребрышек. Доктор, не кривя душой, нахваливал ее стряпню. Илья скромно помалкивал. После еды он рассчитывал улучить удобный момент и поговорить с женой управляющего. Оба притворялись, что не обращают внимания друг на друга.

После нескольких коротких тостов потекла беседа. Сначала обсудили погоду, потом перешли к бизнесу. Заговорили о покойном дядюшке Николая.

– Он занимался антиквариатом? – неожиданно спросил Илья. – Я нашел его фамилию в списке экспертов на одном из сайтов. Список устарел, но…

– Дядя был искусствоведом по призванию, – перебил хозяин дома. – Он мог бы многого добиться на этом поприще… если бы не болезни. В его возрасте суета противопоказана.

Они затеяли дискуссию о поисках кладов на Тамбовщине.