Обожествлённое зло

Затем накатило отвращение и жалость. Кем бы не была эта куча мяса и костей, этот человек умер ужасно. Затем сожаление, что два маленьких мальчика, прогулявших школу жарким весенним утром, наткнулись на то, чего им не понять и не забыть никогда.

Он не понимал этого - после долгих лет службы, этих бессмысленных и мелких жестокостей, он не мог этого понять.

Осторожно, стараясь ничего не нарушить, он опустился на землю рядом с телом. Влажные листья налипли на голое тело. Оно лежало раскинувшись, сломанные руки и ноги под немыслимыми углами, лицом в грязь и мокрые листья.

Когда он осмотрел то, что осталось, его глаза сузились. Под синяками и кровью он обнаружил татуировку. Во рту пересохло. И он уже знал, перед тем, как осторожно поднять проломленную голову, до того как посмотреть на разбитое лицо. Поднявшись, он выругался над тем, что было Биффом Стоуки.

- Боже, Кэм. - Бад ощутил, как желчь подступает теплой волной к горлу, и подавил ее. - Боже мой. - Он уставился на тело у своих ног. Рукавом рубашки он обтер рот, пот выступил на лице и быстро побежал холодной струйкой от подмышек. - Боже. Боже, - сказал он безнадежно, затем отвернулся, и шатаясь, пошел тошнить в кусты.

Успокоившись, Кэм теперь стоял на месте, ожидая, пока Бад приведет себя в порядок. Откуда-то с другой стороны ручья дрозд начал выводить трели. Белки суетливо носились по кронам деревьев.

- Извини, - произнес Бад, проведя дрожавшей рукой по дрожавшему лицу. Я просто не мог, я никогда не видел.

- Не за что извиняться. Теперь тебе лучше?

- Да. - Но Бад держал взгляд на несколько дюймов выше того, что лежало на покрытой листьями земле. - Ты думаешь, его сбила машина? Мне кажется, он попал под машину, а затем скатился сюда. Здесь всегда едут слишком быстро, на повороте. - Он снова промокнул рот. - Слишком быстро.

- Нет, я не думаю, что его сбила машина. Никогда не видел, чтобы машиной сломало почти все кости в теле. - Подумал Кэм вслух, сузив глаза. Где следы от шин? Как, черт возьми, он сюда попал? Где его машина? Где, черт возьми, его одежда?

- Ну, я думаю... Я думаю, может быть, он опять нализался. Может быть, мы найдем его машину, и его одежду тоже, прямо на дороге. А он просто бродил, пьяный, а машину отогнал и...- Но даже говоря все это, он понимал, что это глупость. Глупость и слабость.

Кэм повернулся и поймал взгляд испуганных глаз Бада. - Я думаю, кто-то избил его до смерти.

- Но это убийство. Боже всемогущий, никого здесь не убивали. - В панике, голос Бада поднялся на октаву, затем сломался. - У нас не было убийств, в этой части округа с тех пор, как Т. Р. Льюис сошел с ума и застрелил шурина из своей крупнокалиберной винтовки. Черт, мне было тогда пять или шесть лет. Никогда не убивали людей в Эммитсборо.

Судя по дрожи в голосе Бада Кэм понял, что потеряет его, если тот не успокоится. - Мы подождем следователи. А тем временем надо отгородить эту территорию и начать собственное расследование.

"Это займет Бада", - подумал Кэм, и кое-что еще. Он был уже уверен, что Бифф умер не здесь.

- Нам нужны фото, Бад. Поднимись и принеси камеру. - Он уловил взгляд своего заместителя и положил руку ему на плечо:- Я сам сниму, - сказал он мягко, - просто пойди и принеси мне камеру.

- Хорошо. - Тот полез по скату, затем обернулся. - Шериф, здесь все жутко запутано, правда?

- Да. Жутко запутано.

Получив камеру, Кэм снова отослал Бада наверх, дожидаться следователя. Заставляя себя не думать о том, что делает, Кэм начал свою неприятную работу. Он отметил ссадины и содранное мясо на запястьях и щиколотках, отсутствие синяков на спине и ягодицах.

Закончив, он ужасно захотел покурить, но только отложил камеру и взял пульверизатор с краской, который захватил в кладовке своего участка. Нагнувшись низко к земле, он нажал на колпачок; обнаружив, что тот лишь шипит, выругался и хорошенько потряс банку. Он услышал вполне музыкальный звук сотрясавшихся внутри шариков.

"Он всегда любил этот звук", - вдруг понял он. В нем была уверенность и он предвосхищал действия. Но слишком часто он не стремился слышать этот звук. Снова он направил разбрызгиватель на землю и нажал на колпачок.

Он заметил, с мрачной радостью, что схватил банку канареечно-желтой краски. Ну что же, вшивый сукин сын будет иметь силуэт своей смерти хорошего, веселого цвета.

Он начал с ног, заставляя себя не ежиться от страха при виде этих избитых и сломанных пальцев.

"Эти пальцы отпечатались на твоей заднице больше, чем можно сосчитать", - напомнил он себе. Но его рука чуть задрожала, когда он продолжил разбрызгивать краску вдоль голой левой ноги.

Он ведь сломал тебе твое вонючее колено, правда? - пробормотал Кэм. - Я всегда надеялся, что ты умрешь тяжело. Похоже, что мое желание сбылось.

Он заскрежетал зубами и продолжил. И только лишь вновь поднявшись на ноги он почувствовал, как болят челюсти. Очень медленно он закрыл банку, поставил ее вниз, и затем взял сигарету.