– Вы тут постойте в тенёчке, а я схожу, переоденусь, и поедем домой.
Связь в райцентре была хорошей, и когда он зашёл в калитку, Даша воспользовалась моментом, и сообщила друзьям по сотовому, что их герой в своё время был патологоанатомом, и с него лепили скульптуры. Кроме того, она умудрилась снять Коновалова в кабинете за столом, взятым напрокат маленьким фотоаппаратом.
Открылись ворота, и мы увидели женщину лет сорока пяти, провожающую уже переодевшегося Коновалова. Она держала его за руку и что-то говорила. Зоркая Даша отметила,
– А старушка горячо на него дышит. Могу спорить, что он тут не скучал.
Старушка была миловидной брюнеткой из тех, про кого можно сказать «дама приятной полноты». Как бы в подтверждение, дама обняла и поцеловала Родиона Алексеевича далеко не братским поцелуем, а когда машина тронулась, она перекрестила её вслед. Родион подъехал к нам, мы уселись в машину, и двинулись в путь. Доехав до трассы, Родион остановился и сказал,
– Милые женщины! Если вы не возражаете, то сделаем крюк, и заедем в Камчатскую, Мне необходимо утрясти кое–какие дела. А потом, если у вас есть немного времени, можно будет заглянуть в моё холостяцкое логово, и пообедать. А уж потом в город. Так как?
Мы сразу изъявили желание побывать у него в гостях. Когда ещё случится такая оказия?
За окнами мелькал привычный степной пейзаж – поля, лесополосы и редкие камышовые балки. Разговор начал Коновалов,
– Я понимаю, что у вас масса вопросов, и сейчас расскажу в чём дело. Но сначала хочу попросить у вас прощения за невинную ложь, когда я назвал вас родственниками. Сценарий вас не предусматривал. Вы появились в неподходящий момент, я слегка растерялся, и ляпнул первое, что пришло в голову. А это нехорошо.
– Да ничего страшного!
– Как сказать. Бывает, что маленькая ложь рождает немаленькие последствия, особенно у меня. Примеры были, и я просто опасаюсь сознательно врать.
– Успокойтесь Родион Алексеевич. Ну, какие тут могут быть последствия?
– Всякие, сразу и не угадаешь. Вдруг с Митькой, где столкнётесь? Он вас теперь за родственницу держит, ещё привяжется.
– Вряд ли это произойдёт, город большой. Лучше расскажите, чего вас туда занесло.
– Да, началось всё банально, такое бывало и раньше, а тут как-то всё закрутилось.
Коновалов ехал из Зернограда и на повороте подобрал голосующую женщину. Тут же выяснилось, что ей надо в другую сторону, но до трассы было по пути. Женщина пригляделась к Родиону и сказала, что где-то его встречала раньше. Коновалов активно поддержал это направление разговора. Оказалось, что они действительно раньше виделись, и не где-нибудь, а на свадьбе племянницы Родиона. Более того, Люба, так звали женщину, приходилась какой-то тёткой мужу племянницы, то есть, они оказались сватами. И уже на правах родственника Родион предложил Любе доставить её прямо домой. Он был живой человек, и просто на неё запал. Предложение было кстати, автобусы на хутор случались редко, и Люба согласилась. Муж её разбился на машине, и она уже давно была вдовой. Люба ещё на свадьбе была не против пообщаться с Родионом, но он был несвободен. Она сказала,
– С вами тогда была молоденькая блондинка, говорила, что ваша жена. Это правда? Ведь ей на вид и тридцати не дашь.
Коновалов хмуро ответил,
– Было дело. Целых три месяца жили.
– Так вы сейчас вольная птица?
– Вольнее не бывает.
Люба рассказала, что работает почтальоном, а в Зернограде была у заболевшей матери. Когда приехали на хутор, Люба напоила Родиона чаем с пирожками. Неподалёку был пруд, и он спросил, ловится ли там рыба. Люба сказала,
– Мужики рыбалят, а вы тоже любитель?
– Да у меня и удочки с собой, и лодка резиновая в багажнике.
Родион накопал червей и пошёл на пруд. К вечеру он поймал с десяток крупных плотвичек, и Люба с удовольствием их пожарила. После ужина Родион завёл разговор о том, что настоящая рыбалка бывает на утренней зорьке, когда есть шанс поймать сазана. Люба намёк поняла, и предложила ему переночевать. Что между ними было ночью, и было ли вообще что-нибудь, история умалчивает, но на другой день они были на «ты». На зорьке Родион пошёл на рыбалку. Сазан не попался, а гибрида он натаскал. Однако вернувшись, он застал Любу в расстройстве. Ей сообщили, что мать в больнице, где ей готовятся делать операцию по удалению жёлчного пузыря. Люба собралась ехать в больницу, чтобы ухаживать за больной. Исполнившись доверием к Родиону, она и упросила его поразносить почту два – три дня, пока мать не начнёт вставать с постели. Дело, мол, нехитрое, я покажу, а ты человек неглупый, разберёшься. Коновалов проявил благородство, и согласился. Хотя это было против правил, но на хуторе к нему придираться было некому.