Обратная случайность. Хроники обывателя с примесью чертовщины. Книга вторая. Новеллы

Костин был прав, утверждая, что Коновалов никуда не отлучался, и всё время был на глазах. А его участие в операции и не требовалось. Запущенный механизм на первом этапе действовал сам по себе, не требовалось даже нажимать кнопки. В нужный момент в приёмной материализовался Толя-бюрократ и начал всех выспрашивать про «коллегу». Это слово для него означало высокую должность, поэтому люди его вопросов не понимали. Директор, узрев Толю, тут же вывел его в коридор, чтобы он под шумок не присвоил какие-нибудь бумаги. В коридоре ошивался Иванов, и директор велел ему проводить Толю за ворота. По дороге Толя талдычил про автограф важного лица. Иванов тоже не был в курсе относительно слова «автограф», и решил, что это какое-то приветствие. Он показал на вышедшего из буфета покурить водителя автобуса, и сказал,

– Вот тот, кого ты ищешь. Раз в шляпе, значит важный человек. Пожми ему руку.

Толя приблизился к водителю, поздоровался, и с трепетом протянул ладонь. Водитель Кирюха был демократичен, и без всяких церемоний пожал Толе руку. Довольный Толя отправился домой, и с той поры начал уважать людей в шляпах, а также называть их коллегами. А Иванов вернулся обратно. Он ждал.

Заменить папку Родион подговорил секретаршу Катю. Она легко проделала это во время приступа бдительности у Коновалова, когда всё внимание было обращено на него. Затем в числе других документов вынесла её из приёмной, и отдала поджидавшему в коридоре Иванову. Родион заверил Катю, что папка вернётся к хозяину, и всё будет выглядеть смешным недоразумением. Папка и в самом деле вернулась в руки Крылова, но этого уже никто не увидел, а недоразумение только начало набирать обороты.

Крылов действительно здорово удивился, когда увидел в раскрытой папке журнальный портрет Брежнева и стопку разнокалиберных листков бумаги покрытых неизвестными науке письменами. Тут он обратил внимание, что и сама папка тоже чужая. Он обратился к директору. Тот, увидев содержимое папки, сразу понял, чья она. И вкратце объяснил про Толю-бюрократа. Крылов кинулся в приёмную в надежде, что его документы лежат на месте. У директора заныло сердце в предчувствии скандала, и он, объявив перерыв, пошёл следом.

Когда Крылов подходил к приёмной, в конце коридора открылась дверь, ведущая в цех перекрытий, оттуда выглянул мужичок, и спросил,

– Вы свою папку ищете?

– Да.

– Идите сюда.

Крылов был взвинчен происходящим, и не стал думать над тем – откуда этот человек знает о папке, а потому, просто вошёл куда звали. С этого момента в тот день его уже никто не видел. Впрочем, Петров, а это был он, тут же разъяснил всё о папках. Он отвел Крылова в сторонку за какую-то длинную конструкцию, и быстро изложил суть происшедшего, а также кто такой Толя-бюрократ, и его роль в данном деле,

– Ловкий чёрт! Мозги набекрень, а везде пройдёт и такое сотворит, что десять умных не догадаются, как поправить. Это для нас бумажки в его папке мусор, а для него большую цену имеют, потому, как он читать и писать не умеет. Хорошо, что вы не выкинули эту макулатуру. Я обещал ему принести эту папку, а то бы он уже ушёл, ищи-свищи потом. А теперь сидит, ждёт. А может это всё зря? Если у вас там ничего важного нет, так и бог с ним. Привыкнет к вашей папке, и делу край.

Документы по собранию и в самом деле нетрудно было перепечатать, на них можно было махнуть рукой, но в папке находились две действительно важные партийные бумаги, и Крылов сказал,

– Ну, так сходи, обменяй, и принеси сюда мою папку.

– Так я сразу бы и принёс, если б он мне отдал. Он очень вас уважает, а потому готов отдать только лично в руки.

– Может в милицию?

– Толку-то? Приедут, а Толя уже чёрт-те где будет. А папка ваша точно пропадёт, хоть его и обыщут. Недавно он в милицейскую форму оделся, и у троих олухов права шофёрские забрал. Искала их милиция, всё перевернули, а не нашли. А Толе как с гуся вода, он же этот, как его, не-е-способный. Вот мы лясы тут точим, а он уже может, ушёл неведомо куда.

– Это далеко?

– Тут рядом.

До конца объявленного перерыва время ещё было, и Крылов пошёл, надеясь успеть. Они вышли из цеха, и мимо крановых путей пробрались среди штабелей досок к невысокому строению пилорамы. Окольным путём зашли туда через ворота подачи брёвен. Посреди просторного помещения находилась сама пилорама, а в углу возле входа была сбитая из досок конторка, игравшая роль инструменталки и места отдыха рабочих. Там стоял небольшой верстак с разложенными на нём деталями, а на стенках висели пилы и прочий инвентарь. На свободном пространстве стоял застланный газетой ящик, игравший роль столика, а возле него стояли два чурбачка вместо стульев. Возле входа в конторку стояла большая, вся в угольной пыли тачка. Крылов не знал, что она была предназначена для него.

За импровизированным столиком на чурбачке терпеливо сидел в ожидании Иванов, которому предстояло сыграть роль Толи-бюрократа. На газетке стояли два гранёных стакана, а также банка рыбных консервов и полбутылки водки. Один стакан был полный, другой пустой. Перед входом Петров тихо сказал,