Обратная случайность. Хроники обывателя с примесью чертовщины. Книга вторая. Новеллы

В семье бабушку встретили настороженно. Первое время её просто боялись, принимая за потустороннее существо. Память к ней вернулась, но командировка на тот свет не прошла даром, и повлияла на её характер. Баба Секлета стала тихой и неагрессивной, как и положено в её возрасте. Однако с привычкой пропивать пенсию не рассталась. Ей не перечили.

Лёд отчуждения сломался благодаря Петьке. Бабушкино приключение с примесью чертовщины, создало ей славу. Под разными предлогами соседи зачастили к Бунчиковым, в надежде посмотреть на знаменитость, но это редко кому удавалось. Бабка на люди не показывалась, а специально просить об этом было неудобно.

На мысль Петьку натолкнул одноклассник, посуливший двадцать копеек за демонстрацию бабушки. Петька соблазнился. Паренёк он был смышленый, и сделал правильный вывод. Первую половину дня он был в доме один с бабушкой, и ему никто не мог помешать в задуманном предприятии. И когда зашла соседка попросить соли, он прямо её спросил,

– Тёть Маш, на бабку хочешь глянуть?

– А можно?

– Можно. Гони рубль, и смотри хоть целую минуту. Больше ей вредно.

– А чего так? Какой вред?

– Вот побывай там, где она была, тогда узнаешь какой. Я и так режим нарушаю, и пока никого дома нет, тебя пускаю.

Тётка беспрекословно заплатила целковый, и ровно минуту пялилась на бабку. Петька контролировал время по будильнику с секундомером. Бесплатно женщина вряд ли бы обнаружила что-то интересное, но за деньги она увидела в бабке нечто особенное, потому что вскоре разнеслась молва, и народ повалил к Петьке косяком. Для него открылась возможность собрать денег на мопед, о котором он мечтал.

Но такие вещи долго в секрете не держатся. Вскоре родители всё узнали и ахнули, обнаружив, что за неделю Петька собрал больше сотни рублей. Деньги были жестоко конфискованы, а Петьке с помощью ремня объяснили, что бабка является общим семейным имуществом, а не его личным, и деньги за её показ лично Петькиными быть не могут. Он страшно обиделся, и заявил, что устраняется от дела, а бабку пусть кто хочет, тот и показывает. Тут же выяснилось, что кроме Петьки никто этого делать не может. Родители сдали назад, и, в конце концов, разрешили Петькину деятельность за справедливые пятьдесят процентов. Самому Петьке договор не нравился, но за всё надо платить. Зато теперь он мог работать легально.

Отношение к бабушке, оказавшейся источником дохода, резко изменилось. Теперь её стали буквально лелеять. Вскоре поток любопытствующих иссяк, и тогда Петька поднял цену до трёх рублей за просмотр. Это вызвало оживление. Люди стали приходить даже издалека. Иногда заезжали хуторяне. Все думали, что за такие деньги они увидят какое-то чудо. Спрос держался из-за того, что разочарование увиденным всеми скрывалось. Никому не хотелось выглядеть ослом, заплатившим три рубля за право поглядеть на обычную старуху. Пришёл конец и этому оживлению, но весной Петька всё-таки купил мопед «Рига».

Володька был единственным, кто не ходил смотреть на бабушку. Однажды Таиса, встретив его на улице, сказала,

– Володя, зашёл бы, проведал бабушку. Видишь, как повернулось.

У Володьки побледнело лицо. Хотя это было маловероятно, он боялся, что бабка вспомнит могильные приключения, а заодно и его. Севшим голосом он спросил,

– Она, что? Вспоминала меня? Говорила что-нибудь?

– Нет. Не говорила. А вот забыть, наверное, не забыла.

– Чего?

– Как ты ей тухлым яйцом по голове попал. Теперь можешь прийти, и извиниться.

У Володьки отлегло от сердца, на лицо вернулись краски, и он раздраженно ответил,

– Перебьётся. Я и так для неё много сделал.

Над этими загадочными словами Таиса думала неделю, но потом решила, что это давние дела, происходившие ещё до её вселения в дом.

Тем временем статья профессора была напечатана, и весь заинтересованный мир узнал о бабушке Секлете. Подобные журналы читают не одни только медики. С не меньшим интересом их изучают представители всяких оккультных направлений. В Советском Союзе хватало теософов, экстрасенсов, астрологов и парапсихологов. Просто тогда их не рекламировали. И с началом лета, редкой, но постоянной очередью, они потянулись к бабушке Секлете. С ними Петька не церемонился, и брал с пеших по десятке, а с тех, кто приезжал на машине по двадцать пять или пятьдесят рублей, в зависимости от марки машины. Платили, не торгуясь, но взамен требовали разговора с бабушкой. У Петьки возник план покупки мотоцикла к окончанию школы, и платные интервью с бабушкой занимали в нём ведущее место.