Обратный отсчет

С опаской вхожу в гостиную. Она пуста. Вроде бы ничего оттуда не взяли: телевизор висит на стене, в маленькой деревянной шкатулке на полке лежат те немногие драгоценности, которые я сберегла. Остальные я продала, чтобы заплатить жертвам аферы Райана.

Открываю дверь туалета, она скрипит. Никого. Но в ящике шкафчика, который стоит в моей ванной комнате, явно кто-то рылся, потому что вся косметика валяется в беспорядке. Неужели кто-то вломился сюда, пока я была в полицейском участке? Или пока я спала? Мне становится очень, до тошноты, страшно. Я помню, как запирала дверь, но вчера была так измотана, что плохо соображала.

Зачем же кому-то понадобилось вламываться ко мне? У меня ведь нет ничего ценного, так что это могли сделать только из-за Николь или из-за Куинн.

Я вздрагиваю так сильно, что становится больно, и оглядываюсь вокруг. Дверь запасного выхода на пожарную лестницу приоткрыта. Думаю, что она была заперта перед тем, как я пошла на работу. Неужели только вчера после плодотворного рабочего дня в «Гавани» я с удовольствием собиралась домой, предвкушая вечер на диване, перед экраном телевизора, под мягким малиновым пледом?

С тех пор как я сюда переехала, гостей у меня не было ни разу. Заднюю дверь я открывала, только когда готовила, чтобы проветрить. С нижнего этажа ведет пожарная лестница, там нет камер и вообще нет никакой защиты. Лишь теперь я поняла, как просто до меня добраться.

Я бегу к задней двери и запираю ее, потом проверяю замок на входной, она закрыта. Во второй спальне, которую я использую как кабинет и кладовку, тоже никого нет. Обычно у меня в квартире пахнет лимонным полиролем для мебели, но сейчас я вдруг чувствую слабый запах пота.

Мои бумаги аккуратно сложены на столе под китайской белой лампой. Подойдя к столу, я случайно ударяюсь о него ногой, потому что нижний ящик выдвинут. Он пуст. Там лежало только мое заявление на усыновление, так и не заполненное до конца. А теперь его там нет.

— Зачем? — кричу я во весь голос, и мои зеленые стены больше не успокаивают, а надвигаются на меня, как враги.

Николь сказала мне на платформе: «Я наблюдала за тобой».

Мне нужно выбраться отсюда сию минуту. Я бегу в свою спальню, хватаю телефон и ноутбук и бегу к входной двери. Сунув ноги в сандалии, беру сумочку и мчусь по лестнице вниз. Сейчас мысль о том, чтобы оказаться в замкнутой коробке лифта, меня ужасает. Я так быстро бегу, что случайно пропускаю ступеньку и чуть не падаю. Надо быть осторожнее.

Я никогда не езжу на работу на машине, но после того что случилось на станции «Гранд-Стейт», не могу представить, как я спущусь туда снова. Пока я иду в подземный гараж к серебристой «Хонде Сивик», волосы у меня на руках становятся дыбом. Я вспоминаю, чему учил меня отец, и зажимаю остроконечный ключ между указательным и средним пальцами. Подходя к машине, я слышу, как хлопает дверь, но никого, кроме меня, в гараже нет.

Запрыгиваю в видавший виды «Сивик» только с третьей попытки, потому что руки дрожат и я никак не могу открыть машину. Наконец вставляю ключ в зажигание и трогаюсь с места так быстро, что чуть не врезаюсь в припаркованную сзади «Тойоту».

Ладони вспотели и пальцы скользят по рулю, когда я выезжаю на пандус, ведущий из гаража. Вырулив на улицу, я направляюсь в «Гавань» и включаю блютуз, чтобы позвонить Джессике.

— Кто-то вломился в мою квартиру! — говорю я и рассказываю про фотографию и пропавшее заявление. Голос срывается на истерический визг.

— Ничего ценного не взяли?

— Думаю, нет… — запинаюсь я.

— Морган, сделай глубокий вдох. Ты пережила шок вчера. Ты сейчас не в состоянии ясно мыслить, вот и все. А когда ты подавала заявление на усыновление?

— Некоторое время назад, но я так и не заполнила его до конца и не подала. Просто не смогла. За меня больше некому поручиться. Поэтому я сунула его в ящик стола и больше на него не смотрела.

Я начинаю всхлипывать.

— Так, попробуй успокоиться, — говорит Джессика. — К тебе приходит уборщица? Всему этому должно найтись разумное объяснение.

Тут я понимаю, что ей эта ситуация вовсе не кажется серьезной.

— Ты думаешь, я могу позволить себе уборщицу? Джессика, да послушай же, кто-то вломился ко мне, и это не просто воры! Кто-то за мной следит.

Я въезжаю на забитую трассу 41, мне кажется, что все водители смотрят на меня.

— Во-первых, если кто-то действительно вломился, это может быть из-за Райана. Во-вторых, это могли быть просто воры, которые услышали шум и убежали до того, как успели забрать что-то ценное.

«Ну да, — думаю я, — только они зачем-то взяли заявление».

Когда я перестаю всхлипывать, она говорит:

— Слушай, я выяснила, что Николь лежала в больнице перед учебой в колледже, лечилась от сильных панических атак. Так что проблемы с психикой у нее были уже давно.

Следует ли мне сообщить ей о разговоре с адвокатом и о завещании Николь? Я знаю, что она скажет, поэтому решаю немного подождать. Работа Джессики — помогать мне, но если человек тебе не верит, ты тоже не можешь ему доверять.

— Морган?

— Я уже рядом с приютом, я опаздываю. Мне пора.