Обратный отсчет: Равнина

Когда Гедимин с мешком мусора, обёрнутым для надёжности защитным полем, и увязавшийся за ним Вепуат вышли на окраину, освещённость только-только начала прибавляться. На свет багровых фонарей сармат выбрался к стоянке Броннов — и остановился на полпути, растерянно мигая. Штабеля бочонков и мешков исчезли. Аборигены закидывали на волокуши последние корзины. Те, кто уже забрался наверх и закрепил груз ремнями, подгоняли их встревоженными возгласами. В красном свете над землёй приподнялись шипы и гладкие блестящие спинные пластины — за волокушами беспокойно ворочались крупные звери. Гедимин никогда не видел их днём, только слышал в темноте их чавканье — Бронны, похоже, скармливали им объедки и, возможно, лабораторные отходы (на свалку сармат тоже не натыкался, даже на снимках с дронов). Сейчас они отделились от земли и встряхивались, шумно вздыхая. Последний Бронн, оставшийся на земле, ловким движением закинул бочонок с него размером на самый верх пирамиды и взлетел следом. Гедимин ошалело мигнул.

— Вот тебе и хилые карлики, — пробормотал он еле слышно.

— Угу, — отозвался Вепуат. — У них мышцы устроены очень рациональ… Эй! Куда это они?

Бронны услышали его возглас — все, кто успел устроиться поверх вещей, развернулись к сарматам, а звери, тронувшиеся было с места, снова замерли, приникая к земле. Потом аборигены заверещали — все разом, громко и отчаянно, тыкая оттопыренными когтями то в сарматов, то в небо, то куда-то в темноту.

— Нерги… — Гедимин уловил в их воплях несколько произносимых звуков и попытался повторить. — Нерги? Энергия?

— Да нет, похоже, они про нергонов, — в голосе Вепуата звучала нарастающая тревога. — Эй! Что происходит? Сагаты пришли?

Бронны, притихнув, покосились куда-то вверх. Тот, кто стоял на краю волокуши, в последний раз с пронзительным криком указал на небо, ткнул пальцем в темноту на горизонте и коротко взвизгнул. Волокуша тронулась с места, сползая с холма; ещё секунда — и повозки превратились в змейку красноватых огней между холмами. Гедимин шагнул к обрыву, провожая их озадаченным взглядом. «Энергия? Какая энергия?»

Он поднял голову и увидел небо — иссиня-чёрное, прорезанное багровыми продольными складками. Они вспыхивали и затухали, будто там, внутри, горел проблесковый маячок, — белые сполохи сменялись желтоватыми и ярко-красными.

— Все ушли, — подал голос Вепуат. В темноте над шатрами зажглись знакомые огни — дроны взлетели и теперь «обшаривали» местность сканирующими лучами.

— Что их спугнуло? Думаешь, кочевники? — Гедимин снова покосился на небо, направил на него анализатор — луч затерялся в бесконечном пространстве, не принеся ничего, кроме пятен и белесой ряби.

— Надо бы стену выставить, — угрюмо сказал Вепуат, глядя на экран. — Я пока никого не вижу, но это ничего не значит. Дроны будут следить. Где сканер этих тварей достанет, там достанет и плазма.

Гедимин кивнул. Ему было не по себе от наступившей внезапно тишины и от странного неба над холмами. Что-то изменилось и внизу — сармат чувствовал это, несмотря на темноту. Он подошёл ближе к обрыву, напряжённо щурясь, и вскоре различил ближайшие нагромождения живых «валунов». Вечером над ними реяли широкие веера листьев; сейчас «камни» обнажились — ни веера, ни полотнища на черешках-древках, ни длинные ленты не колыхались на ветру. Равнина была голой и неподвижной.

— Пойдём ставить стену, — напомнил о себе Вепуат. — Ты с того края, я с этого. И на непрерывную генерацию её, мало ли…

— Фу-уф! — облегчённо выдохнул, выбираясь из-за шатра, Айзек. — Вы оба здесь. Не заметил, как уходили. Гедимин, так насчёт той центрифу… Эй! Где Бронны?

Гедимин открыл было рот, чтобы переспросить про центрифугу, но Айзек уже забыл обо всём и развернулся к опустевшей стоянке.

— Уехали, — мрачно ответил Вепуат. — И Скогны тоже. Хороши охранники — почуяли кочевников и драпать! Мы с Гедимином идём ставить стену. А ты…

— Heta! — Айзек вскинул руку, прервав его угрюмую речь. — Куда ушли? Они говорили что-то?

— Нерги, — повторил Гедимин, тыкая сперва в небо, потом в себя, потом в светлеющий горизонт. Айзек ошалело мигнул.

— Нергет? — повторил он — чётко, по буквам, обозначив тот щелчок, что слышался Гедимину на конце непонятного слова, чем-то средним между «ц» и «т». Не дожидаясь ответа, он вскинул голову и на всю стоянку помянул размножение «макак».

— Айзек, ты? — донеслось из шатра — теперь они разбудили и Гварзу, и он был явно недоволен. — Что там, авария? Кто-то убился?

— Кенен, вставай, — выдохнул Айзек. — Нергет на подходе!

— Has— sulu

, — послышалось из шатра. Кенен выбрался наружу за полторы секунды — Гедимин только и успел растерянно мигнуть.

— Уверен? — спросил Гварза. Айзек ткнул пальцем в складчатое небо.

— Аборигены уже удрали. Звали с собой…

— Поздно, — выдохнул Гварза, разглядывая багровые складки. Вспышки в них стали ярче и чаще — что-то приближалось к холму, и Гедимину, равно как и другим сарматам, это очень не нравилось.

— Так что будет-то? — напомнил о себе Вепуат. — Что такое нергет?

Айзек развернулся к нему.