«Образ двадцатого… В прошлом и настоящем»

Когда встает угроза немецкой оккупации, Кандинские подумывают о возможной эмиграции в США, но потом все же остаются. После непродолжительного пребывания в Пиренеях супруги возвращаются в Париж.

13 декабря 1944 года в местечке Нейи-сюр-Сен под Парижем художник скончался.

В послевоенное время имя Василия Кандинского становится все известнее. Новое увлечение абстрактным искусством, которое возрождается во многих художественных столицах, приводит к тому, что он рассматривается как один из основателей этого популярного «изма». Теоретические труды его переиздаются на всех языках мира, выставки следуют одна за другой.

Знакомство с произведениями этого художника всегда сулит погружение в таинственный мир открытий, приобщения к неизвестному. Ему удалось вырваться из плена «ар нуво», обогатиться теософскими воззрениями, встать во главе нового движения в искусстве...

Помножение образов у Пикассо

Для тех, кто привык говорить и думать об искусстве XX столетия как о серии новых мифологических систем, пример творчества Пабло Пикассо наиболее благоприятен. Его способность переинтерпретировать старые образы, придавая им обаяние новизны, как будто бы они только что народились, дает к тому основание. Ведь до мифов не существовало ничего... Тут и кроется, если так можно выразиться, секрет гения, его умение призывать зрителя к созерцанию акта сотворения, будь то мистически трактованный мир «голубого» и «розового», где астрально мелькают фантомы не обретающих покоя существ, затем «чужой» мир, возникая из инобытия, обретает плоть, из которой формируются архетипальные образы, которые словно формируются вновь, сейчас, примитивные, грубые, в раннем, таком экспрессионистичном, кубизме. Вскоре они окультурены, колоризированы, связаны с игровой культурой, картами, вином, табаком и музыкой. Им уже тесно в рамках картины, которая благодаря своей рельефности и активному введению инородных для живописи элементов превращается в пространственный объект, затем в подобия скульптуры, а затем и в опыты работы с театральной сценой, что не лишено дадаистического привкуса и игры с традициями. Дальше — больше. Пикассо погружает зрителя в таинственный мир судьбы Минотавра, а также создает столь мощную по аллегорической патетике композицию «Герника» (1937), полную антивоенного пафоса. Позже художник играет в мифологическое как в серийную импровизацию, касаясь всего, что ему поставляет традиция и современность. Но главное — в другом. Весь образ Пикассо воспринимался современниками как мифологический, умирающий и воскресающий в каждом новом своем творении.

* * *

Пабло Пикассо — имя, с которым по своей известности способны конкурировать только А. Эйнштейн и Ч. Чаплин. Когда-то «по Пикассо» измерялось все современное искусство, его авангардность. Эту мысль афористично высказал сюрреалист Андре Бретон: «Там, где прошел Пикассо, делать нечего».

Прожив более 90 лет, художник стал легендой, неким мифологизированным героем авангарда, способным и себя в шутку называть «чертом». Это беспокойный и сложный талант, мимо которого нельзя пройти равнодушно. В его творчестве живут тревога Сезанна и муки Ван Гога; Пикассо переживает периоды полноты и периоды опустошенности. Он все время меняется, но не становится хамелеоном; он не «окрашивается» под среду: среда приобретает его краски и формы. Он так же многолик, как наш век, у которого не может быть одного измерения. Порой многоликость ставилась художнику в вину, поговаривали, что он не может стать «именно Пикассо». Но как раз именно Пикассо он и стал.