Обреченность

Балканы – это был удивительный край. Там все было по-другому. По-своему текло время, иначе светило солнце, а окружающий мир восхищал своим многообразием и запутывал, затягивал, чтобы не отпустить от себя даже во снах.

Но при всей своей красоте Балканы – это еще и непрерывная череда войн на протяжении многих веков – Крестовые походы, Османское иго, Первая мировая. На Балканах, как нигде, люди жили от войны до войны. Там всегда убивали друг друга, стреляли, резали. Не обошел эту многострадальную землю и пожар Второй мировой.

В конце главной улицы Белграда – Кнез Михайлова располагался парк Калемегдан. По вечерам, когда солнце медленно опускалось за Дунай, туда любил приходить студент Душан Белич. Он задумчиво смотрел на синие бегущие волны, мечтая о том времени, когда закончит институт.

Весной 1941 года стало не до прогулок. Белград глухо волновался. В Европе назревали глобальные перемены. Уже шла война. По улицам Белграда, покуривая трубки и играя тростями с янтарными набалдашниками, важно прогуливались англичане. Иногда они заходили в книжный магазин Фишера, просили книги и путеводители с описаниями суровой Черногории и дивных красот островов Далмации. Заглядывали немцы, представляющиеся коммерсантами, учителями, туристами, но почему-то все как один подтянутые, с военной выправкой. Немцы твердили каждому встречному о признании Германией границ Югославии, об уважении югославского нейтралитета, приветствовали единение балканских народов. Но уже через несколько недель войска вермахта захватили Венгрию, Болгарию, Румынию и окружили Югославию. События развивались стремительно.

Двадцать пятого марта Фишер пришел в свой магазин расстроенный и мрачный. Хлопнув дверью, он сердито швырнул на прилавок газету «Политика». Бросалось в глаза сообщение на первой странице о том, что правительство Цветковича подписало в Вене протокол о присоединении Югославии к пакту трех фашистских держав. Страна была отдана на милость Гитлеру.

На следующий день с самого утра на улицы Белграда вышли возмущенные рабочие, ремесленники и служащие столичных предприятий. Союз с фашистами, захватывающими соседние страны, не радовал. Люди шли к зданию парламента с криками: «Долой пакт с Гитлером!», «Да здравствуют Москва – Белград!». «Мос-ква – Бел-град! Мос-ква – Бел-град!» – громко, настойчиво кричали демонстранты.

* * *

Апрель – это сезон дождей на Балканах.

Перед рассветом 6 апреля 1941 года немецкие механизированные войска при поддержке венгерских и итальянских войск вошли в Югославию. Белградцы проснулись от грохота взрывов и воя самолетов. В это время немецкие танковые клинья разрезали Югославию на части и брали в кольцо ее армию.

Спустя 12 дней пал Белград. Юный югославский король Петар II бежал в Египет, где пытался организовать Югославскую добровольческую армию. Судьба 28 югославских дивизий Королевской армии была трагична. Окруженные сербские части капитулировали. Дивизии, набранные из хорватов, вообще отказались участвовать в войне.

И Югославию разорвали на части, словно стая волков разорвала ягненка. Точно так же, как до этого разорвали Чехословакию. Хорватия, Босния и Герцеговина вошли в состав «Независимого государства Хорватия». Сербия и восточная Воеводина управлялись оккупационной администрацией.

Германия захватила северную Словению, Венгрия – западную Воеводину, Болгария – вардарскую Македонию, Италия – южную Словению, часть побережья Далмации, Черногорию и Косово.

Тогда восемьдесят офицеров со знаменем 41-го пехотного полка и под командованием сербского полковника Драгомира Михайловича ушли в горы. Драгомир, или, как его звали друзья, Дража Михайлович, был сыном учителя, простой, очень мягкий человек. Бывший капрал, дослужившийся до должности начальника штаба Королевской Гвардии. Узнав о том, что Югославская армия сдалась, он собрал своих офицеров и сказал: «Слова “капитуляция” нет в нашем военном словаре. Поэтому я ее не признаю и живым не сдамся». Остаток ночи и весь следующий день они взбирались на горы Равну Гору. Высота вершины составляла шестьсот восемьдесят шесть метров. Давшие обет не стричься до тех пор, пока не освободят Сербию от всех врагов, с длинными бородами и обвешанные оружием, они медленно шли по узкой тропе, которая вилась вдоль горного ручья, между камнями, торчавшими из снега, среди гранитных и порфировых скал с резкими контурами, среди рвущихся к облакам утесов из желто-зеленого серпентина, голых и острых, как зубья пилы.

На вершине лежал снег. Порывы ветра, словно взмахи гигантских белых крыльев, били снегом в лицо, слепили глаза. Доверяясь чутью мулов, офицеры шли, радуясь тому, что в такую погоду их не будут преследовать. Животные привели к пещере. Согнувшись, офицеры вошли внутрь. Остро пахло голубиным пометом, доносился гул подземных вод. После того как люди отдохнули и просушились у костров, полковник построил людей и сказал:

– Я объявляю наш отряд армией Югославии и заявляю о том, что мы вступили в войну против Германии и ее союзников.