Обреченные погибнуть. Судьба советских военнопленных-евреев во Второй мировой войне: Воспоминания и документы

Конечное место плена была Норвегия. Работы каторжные, изнурительные, но не оставляла мысль бороться с нацистами. На одном из многочисленных болот Норвегии, в самом центре болот был островок, к которому вела узкая тропа. Там на островке находился большой склад оружия и боеприпасов. Созрела мысль взорвать его. Главным организатором этого плана считался мой отец. Возможно, были и другие. Трудно сказать. Диверсия удалась. Склад был взорван. Исполнителей поймали и повели на расстрел. Сейчас можно лишь предположить, зачем они пошли на это в плену. Возможно, они понимали, что так и так не выживут, а так как терять было нечего, то хоть что-то полезное сделают. Автомат уже был направлен на моего отца, как послышались крики посыльного: «Не стрелять, не стрелять. Комендант приказал привести этого храбреца». Уже к этому моменту стало известно, что диверсант — еврей. Возможно, кто-то выдал его, спасая свою жизнь. Отца вернули, умыли, одели и даже накормили. Привели на допрос в комендатуру. На вопросы коменданта отец отвечал смело, с достоинством. На вопрос, как он — еврей — остался жив, отец ответил, что ему неизвестно его происхождение, так как он рос и воспитывался в детском доме. Видимо, комендант поверил в это. […] Комендант был норвежец. Вероятно, увидев перед собой достойного человека, расстрел заменил каторгой, отправив отца на взрывные работы. Таким образом отец остался жив.

Спустя годы, после войны, на экраны кинотеатров вышел художественный фильм «Судьба человека». Несмотря на то, что отец никогда нам, детям, не рассказывал о себе и своей жизни, в те годы это считалось позором — быть военнопленным. Был отец достаточно закрытым в этой теме, посмотрев фильм, я помню, он заплакал и сказал, что этот фильм о нем.

После окончания войны пришли союзники (англичане) и освободили военнопленных. Всех из России отправили в Советский Союз, в Ленинград, где их тщательно проверяли. «Чистых» пленных освободили. В том числе и отца.

Вернувшись из плена в 1945 г., отец стал разыскивать свою семью и многочисленных родственников. Узнал, что все евреи его местечка расстреляны фашистами. Так он остался один.

По освобождению из плена отца отправили на тяжелую работу землекопом на строительство автозавода в Днепропетровск. И вновь надо было доказывать, что ты человек. Многие годы за ним наблюдали и проверяли. Видимо, благодаря своему сельскому происхождению он был человеком физически сильным. Работы не боялся. Работал хорошо и умел организовать других. По натуре лидер. Вскоре он стал бригадиром, затем выучился на каменщика. Для военнопленных построили большой барак, где они все вместе жили. Днем работали, а вечером пили, ругались, дрались, почувствовав свободу. Однажды в заводской столовой отец познакомился с мамой. Услышав еврейскую фамилию «Цукерман», еврейскую среди бывших военнопленных, мать заинтересовалась его судьбой. В изможденном, хулиганистом парне почувствовала интересного человека, прониклась к нему жалостью и влюбилась. Перед свадьбой поставила условие. Мама имела высшее образование. Окончила до войны педагогический техникум, а во время войны работала и училась в институте на двух факультетах: математическом и историческом. Так вот условие такое: «Ты должен учиться, чтобы мы были на равных». Папа сдал экстерном экзамены и поступил в строительный техникум. Так четыре с половиной года вечерами после работы учился. Быстро рос по служебной лестнице от мастера к прорабу, затем работал начальником дорожного участка треста «Днепровскпромстрой», а затем директором асфальтобетонного завода. […] Для города отец сделал много важных объектов: цех шинного завода, новый мост через Днепр, домны заводов Петровского и Ленина, за что был представлен к ордену. Когда в обкоме партии увидели фамилию Цукерман Семен Моисеевич — награду отдали его заместителю — русскому. А отца премировали дачным участком в шесть соток.

[…] Однажды, возвращаясь с коммунистического ленинского субботника, 15 апреля 1972 г., на котором он работал на равных со своими рабочими, отец приехал ко мне домой и умер на моих глазах от инфаркта в возрасте 49 лет, не дожив месяц до пятидесяти лет. Он думал, что плохое уже позади и сейчас он только начнет жить…

Бейнес Менделевич Штейнгардт. Реабилитирован посмертно

Непростой путь в партизаны прошел капитан Штейнгардт. Он активный участник оборонительных боев на Днепре и в районе Рогачева.