Обречённый на любовь

На пляже его встретили громкими приветственными возгласами, как будто он отсутствовал невесть как долго. Зяблика среди играющих не было. Аллы тоже. Флоренс Салливан сидела в сторонке на песке, подтянув к подбородку коленки, задумчиво смотрела на неподвижную воду. С Флоренс, пожалуй, стоило бы поговорить, но только - упаси Бог! - не сейчас. Калинов поймал на своих ранах любопытные взгляды двух или трех девчонок. Девчонки были незнакомыми, но симпатичными. Он равнодушно кивнул им и растянулся на теплом песке. Рядом с ним хлопнулся еще кто-то. Калинов повернул голову. Это был Клод.

- Надоело прыгать, - сказал он. - Можно, я с тобой полежу?

- Ложись.

- А где Вита?

Калинов пожал плечами.

- Ясно, - сказал Клод. - Интересно было?

Калинов снова пожал плечами.

- Вита - прекрасная девушка, - сказал Клод. - Только ей нужно настоящее.

Калинов подгреб себе под грудь кучу песка.

- Зачем ты мне это говоришь? - спросил он.

- Видишь ли... Ты, должно быть, заметил, что большинству из нашей компании от шестнадцати до восемнадцати лет. Другие здесь почти не появляются.

- Заметил, - согласился Калинов.

- А мне вот уже двадцать два, - сказал Клод. - Да-да... Ты не хочешь спросить, почему я до сих пор играю в эти игры?

- Почему?

- Из-за глубины... Я, конечно, не знаю, где вы были с Витой вдвоем. Но вот когда мы штурмовали тот лагерь... Скажи, ты так ненавидел когда-нибудь там, в Мире?.. У меня было желание передушить оранжевых голыми руками.

- А мне хотелось посмотреть, есть ли у них сердца, - сказал Калинов.

- Вот-вот. - Клод кивнул. - Ты знаешь, это как наркотик! И я боюсь, что они подменят жизнь дэй-дримами... Это, знаешь, как в музее изобразительного искусства. Картина всегда выглядит более яркой, чем жизнь. В жизни и краски более блеклые, и разноцветья неизмеримо меньше. Он вздохнул. - Во всяком случае, так кажется... Я ведь сам давно уже понимаю, что пора себе искать настоящее дело. И все время возвращаюсь сюда и возвращаюсь. Нет сил уйти... И так уже шесть лет.

- Шесть лет?! - поразился Калинов.

Оказывается, все это существует уже давно, подумал он. И все эти годы Страна Грез хранится в глубокой тайне... так, что никто из нас и не догадывался... И этот мальчишка прав. Я прожил без малого сотню лет, и любил, и ненавидеть приходилось, но все это было как-то мельче, мягче, бледнее... Как я тогда подцепил Наташку! Вот с ней у нас было настоящее... Черт, все с ног на голову поставил! Тут настоящее, в Мире игрушечное... А дети во все времена играли - уж так они устроены. В разные игры они играли, и в войну тоже... Казаки-разбойники!.. И не было в этом ничего кощунственного! Кощунство всегда придумывали взрослые...

Подошла Флоренс Салливан. Не глядя на Калинова, шепнула что-то Клоду. Тот кивнул. Флоренс шагнула в сторону и растворилась в воздухе. Клод снова повернулся к Калинову.

- Домой пошла? - спросил Калинов.

- Нет. Индивидуальный дэй-дрим... Не все ведь являются сюда лагеря штурмовать. Каждому хочется чего-то своего.

- А зачем тогда вы устраиваете всеобщие спектакли?

- Это не спектакли. - Голос Клода был спокоен: как будто учитель объясняет ученику новую тему. - А устраиваем мы их затем, чтобы здесь никто не чувствовал себя одиноким.

Калинов понимающе кивнул.

- Ты знаешь, Клод, - сказал он после паузы. - Я был неправ... С той пощечиной.

Клод Пристально посмотрел Калинову в глаза.

- Ты странный парень, Саша. - Он покусал нижнюю губу. - Вот ты лежишь рядом, пацан пацаном... А порой мне кажется, что ты лет на сто старше меня.

- Почему? - Калинов сел.

Как будто насквозь видят, думал он. Какие они, в сущности, еще дети... Но иногда становится страшно находиться рядом с ними. Не то что солгать - душой покривить нельзя!

- Не знаю. - Клод пожал плечами. - Просто такое ощущение.

Отступись, старый козел, сказал себе Калинов. А вслух произнес:

- Пошел я домой.

- Ага, - отозвался Клод. - Приходи завтра.

Калинов встал и принялся натягивать штаны.

- Только запомни, - продолжал Клод, - обидишь как-нибудь Витку - я не погляжу на то, что ты пацан пацаном!

- Запомню, - пообещал Калинов.

И окунулся в серый туман.