Обреченный жених

– Тогда торопись, – заявила дама. – Потому что я ничего не знаю. С дочерью мало разговаривала. Да и когда мне было разговаривать? – Она перешла на плаксивый тон. – Работаешь с утра до ночи, а денег едва на проезд хватает.

– И на бутылку, – заметил Истомин.

Женщина побагровела:

– А ты мне наливал?

Иван демонстративно сунул руку в карман:

– Может, собираюсь.

– Вот это разговор, – она уселась напротив оперативника на колченогом табурете. – Вы про Тоньку хотите узнать? Да шалава она, хоть и всегда считала себя лучше нас. И поделом ей. Я предупреждала ее: допрыгаешься. Но такую мать не слушают.

– Почему ты ее предупреждала? – спросил Иван.

Пьяница усмехнулась:

– А вы зайдите в ее комнату. Там увидите много интересного.

Мужчины переглянулись:

– Где ее комната?

– Да перед тобой.

Двери эта каморка не имела, ее заменял полог из грязной тряпки. Товарищи ожидали увидеть такую же убогую обстановку, однако ошиблись. На современном, видимо, недавно купленном столе стоял компьютер с плоским экраном, на тумбочке – маленький телевизор фирмы «Панасоник». Мать смотрела на вещи жадными глазами.

– Сказала нам с отцом: пропьете – ночью убью обоих. Вот стерва.

– Да, на какие деньги она все это покупала? – удивился Истомин.

– Вот я и говорю, не зря ее… – Мать подперла рукой подбородок.

Александр и Иван стали открывать ящики небольшого секретера. Один из них был полон дорогой косметики. А в тайничке на книжной полке мужчины нашли пакетик с пятью тысячами долларов и множество стогривенных купюр. Пименов наморщил лоб:

– Что ты об этом думаешь?

Истомин пожал плечами:

– Если мы находили подобное у молодых симпатичных девчонок, все оказывалось следствием проституции.

Журналист покосился на фотографию Тони, стоявшую на тумбочке:

– Неужели она была дорогой проституткой? Непохоже.

– У тебя другое мнение?

Александр потер переносицу:

– Пока не представляю, как ей удалось столько насобирать.

– Смотри сюда, – майор извлек из шкафа маленькую записную книжку. – Чует мое сердце, здесь можно найти много интересного.

Пименов подошел ближе. Иван листал страницы.

– Я оказался прав, – он фыркнул. – Представляешь, это блокнотик Алины. Но как он тут очутился?

– Близкая подруга могла его забыть или специально оставить, – предположил журналист.

– И то верно. Впрочем, для нас это уже неважно. – Истомин с интересом изучал книжечку. – А девочка записывала сюда всякую ерунду наподобие адресов магазинов, где можно купить дорогую одежду или косметику.

– Тогда понятно, почему она ею не дорожила, – заметил Александр.

– А это что? – Истомин ткнул пальцем в какой-то список. Пименов вгляделся в странные слова, составлявшие аккуратный столбик. Мужчинам они ничего не говорили.

– Так, первая запись – ФМ ОДОЖАБВАГИ, – пробормотал оперативник. – Вторая – такой же бред, но некоторые буквы повторяются.

– Возможно, Алина что-то зашифровала, – бросил Александр.

– Возможно. И теперь нам предстоит разгадать этот шифр.

– А если это ключ к раскрытию преступлений? – высказал мысль Пименов.

– Вот поэтому нам и придется поломать голову, – откликнулся майор. Они еще раз обыскали комнату, но ничего, заслуживавшего внимания, не нашли.

– Пора уходить, – оперативник направился в прихожую. Как тень отца Гамлета, перед ним выросла мать Антонины. Гости с брезгливостью смотрели на хозяйку. Она и Эльвира Вихляева так построили свою жизнь, что их дочери встали на опасный путь, но свою вину не признавали. Таких матерей, по мнению майора, нужно было расстреливать.

– Подожди, начальник, – хрипло произнесла женщина. – Ты мне что-то обещал.

– Если бы ты припомнила, кто еще, кроме Алины, общался с твоей дочкой, то получила бы больше, – сказал ей Иван. Она наморщила желтый лоб.

– Друзей-мужиков она сюда не водила. А подружек Алинку и Кристину вы знаете.

– Какую Кристину? – удивился Истомин.

– А черт знает, как ее фамилия, – отмахнулась мать Тони. – До девятого класса они учились вместе в пятнадцатой школе. А потом моя ушла в училище, а подруги остались. Алинки больше нет, а Кристинку я давно не видела. Вот и все, что мне известно, командир, – она подняла на него слезящиеся глаза. – Честное слово.

Майор швырнул ей бумажку. Она опустилась на колени, а мужчины поспешили покинуть квартиру.

– Значит, подруг было три, – размышлял вслух Иван. – Теперь все наши надежды на некую Кристину.

– Знать бы ее фамилию, – проговорил журналист.

– Это нетрудно. Сейчас мы зайдем в пятнадцатую школу, – заметил майор. – Она за углом. Думаю, классная руководительница Вихляевой еще не ушла в отпуск. Сейчас время экзаменов.

Пименов кивнул.

Учительница математики Галина Ивановна Ларионова, худая и невзрачная, рано поблекшая, с седыми волосами, собранными в пучок, встретила их настороженно.

– Неужели мои дети, еще не выйдя на каникулы, успели совершить правонарушения? – она силилась улыбнуться.

– Смотря какие, – уклонился Иван. – Впрочем, мы к вам по другому делу. Бывшая ученица вашего класса была убита.

Женщина побелела:

– Кто?

– Антонина Милованова.

– Тоня? – Она прикрыла ладонью рот. – За что?