Обрести надежду

Дом этот принадлежал ее бабушке и дедушке по отцовской линии. Дедушка Джим, который был капитаном пожарной бригады в Нью-Йорк-Сити, а на склоне лет увлекся рисованием уток, умер, когда Грейс училась в колледже, а бабушка Элис, работавшая медсестрой в Сент-Винсент еще в те времена, когда медсестры носили белые шапочки и халатики, умерла шесть лет назад, отписав этот дом и большую часть его содержимого своей незамужней внучке. По мнению Грейс, поступок слишком уж щедрый, однако это не помешало ей распрощаться со своей крохотной квартиркой в Грэмерси. Ей всегда хотелось иметь собственный дом, а этот был гораздо лучше, чем то, что она могла себе позволить. Обшитый кедровой доской, с прямоугольной плоской крышей, просторный и светлый, дом стоял у самой кромки воды на девятифутовых сваях, защищавших его от приливов. Большие окна, веранда во всю длину фасада, выходящего на залив. Грейс любила вспоминать детские времена, когда каждое лето она приезжала сюда с родителями из Нью-Джерси; любила вспоминать, как отец с дедом брали ее с собой на рыбалку и как она, кутаясь в свою уютную телогреечку, слушала их разговоры про спорт и про разные рыболовецкие места. А в те дни, когда отец с дедом не выходили в море или им не везло с уловом, они всей семьей отправлялись в какой-нибудь ресторанчик морской кухни и там устраивали себе пиршество из жареных моллюсков и рыбы, и дедушка, хорошенько набравшись «Будвайзера», принимался травить свои пожарные байки. «Эй, Грейси, а знаешь, почему пожарные возят с собой в машине далматинца? Чтобы он помогал им найти гидрант!» — «Ой, Джим! — одергивала его бабушка. — Ну кому приятно во время еды слушать про каких-то там собак, гавкающих на гидранты?» И все смеялись. Грейс любила бабулю и дедулю, и когда вспоминала эти давно ушедшие летние деньки своего детства, то перед мысленным взором ее возникал именно этот дом — светлый, просторный, свежий, с прохладными деревянными полами и громадной верандой, перед которой призрачной громадой высился вдалеке Манхэттен.

Грейс с Джоанной подкатили к дому. На ступеньках крыльца сидела Черри, завернутая в пушистое белое банное полотенце, и красила ногти на ногах. Она удивилась, что подружки вернулись вместе. Джоанна припарковала мотоцикл и вырубила двигатель.

— Вечеринка, похоже, удалась? — крикнула им с крыльца Черри.

— Хо! Удалась — не то слово! Жаль, тебя не было, — сказала Джоанна, спрыгивая с седла.

Грейс слезала медленно, предварительно сняв шлем. Между ног с непривычки все болело.

— Спасибо тебе еще раз, Грейс, — сказала Черри. — Надеюсь, ты не очень вымоталась?

Грейс была не в настроении любезничать. Во-первых, Джоанна чуть не угробила их на Брукнере, когда, обгоняя грузовик, смотрела не на дорогу, а разглядывала марки встречных машин. «Ой, видела? „Бумер“ восемьдесят второй! У моего дяди Джимми такая тачка была!» Ну и потом, эта история с мистером Хо — почти такая же катастрофа. Плюс дикая усталость.

— Да ну, нет, конечно, — бодро отозвалась Грейс. Даже в моменты раздражения или злости Грейс разговаривала с Черри неизменно доброжелательным тоном.

— Ой, а я все никак не могу поверить, что мне еще целых два месяца пахать в ночную, — посетовала Черри. — Так противно от этой мысли. Так же противно, когда багаж с собой тащишь на самолет.

— Это не мой там лак для ногтей, случайно? — поднимаясь по ступенькам, поинтересовалась Джоанна. — «Бронзед берри»?

— Разве? — удивилась Черри, разглядывая пузырек.

— Он стоит пятьдесят баксов, — просветила ее Джоанна, проходя мимо. — Я его в «Бергдорфе» купила. Ой, нет, вру — в «Райт эйд».

— Ладно, извини. Я тебе еще такой куплю, — сказала Черри с озабоченным видом.

— Да ну, перестань, — успокоила ее Джоанна. — Тебе он даже больше идет. Кто со мной по оладушки?

— Нет, спасибо, — поблагодарила Грейс.

— Я не могу, — сказала Черри. — Я сегодня с тетушкой завтракаю. Но все равно спасибо.

— Угадай, кого я сегодня ночью видела! — сказала Джоанна уже в дверях.

— Кого?

— Нет, я сначала пописаю, — сказала Джоанна. — Только не говори ей, Грейс! — И Джоанна скрылась за дверью.

— Где ты встречаешься со своей тетушкой? — спросила Грейс у Черри.

— У нее в отеле. — Черри закончила с ногтями и спросила: — Ну, а у тебя как дежурство прошло? Я пропустила что-нибудь интересное?

— Ничего. Разве что Рик Нэш еще раз продемонстрировал, что он полнейший козел.

Черри посмотрела на нее вопросительно:

— Да?! А что случилось?

Грейс смотрела на Черри и не знала, портить ей настроение или нет — такой она выглядела свежей и чистенькой в этом своем белом полотенце, такой отдохнувшей и юной.

— Ты мистера Хо знаешь? — спросила она, поставив ногу на ступеньку.

— Ой, да я его обожаю! — воскликнула Черри и тут же озабоченно поинтересовалась: — А что с ним? Он в порядке?

Грейс остановилась на второй ступеньке и устремила на Черри свой коронный озабоченный взгляд, исполненный разочарования по поводу беспорядка в больничных делах.