Обрученная с врагом

— А, так тут белый бокор, — уважительно произнес главарь и уточнил: — Слепой белый бокор.

Выражение лица Мартина стало таким, что Эльзе захотелось спрятаться куда-нибудь, забиться в самый дальний угол и не вылезать. Это был рефлекс жертвы, которая всю жизнь скрывалась — Мартин, слепой и беспомощный, сейчас выглядел прежним: безжалостным охотником, хозяином положения.

— Тронешь ее — удавлю, — процедил он. Скрюченные пальцы пробежались по сети, и главарь дернулся, отпрянув. Впрочем, он почти сразу же взял себя в руки. — Мне и смотреть не надо, я тебя по запаху найду.

Мартин резко втянул носом воздух и оскалился, как хищник, учуявший добычу. Один из бандитов сделал несколько шагов назад, делая нервные мелкие движения руками над головой, будто отгонял нечистого. Эльза с ужасом смотрела на Мартина, прекрасно понимая, что он блефует. Что его могут застрелить прямо сейчас.

— Не люблю белого мяса, бокор, — сказал главарь. — А карьяк любит. Давно у нас такой забавы не было.

Он сплюнул в траву и, отойдя в сторону, произнес с той яростью, которая была призвана спрятать страх:

— Первым в яму пойдешь.

Мганга сокрушенно закрыл глаза ладонью и покачал головой — Эльза не знала, что означает этот жест, но его наполняла искренняя горечь. Она вдруг обнаружила, что ноги подкосились, и Эльза без сил рухнула в траву.

Карьяк был лесным медведем. И Мартина собирались бросить к нему в яму.

***

Обиталище Авенхви, вопреки ожиданиям Эльзы, оказалось не пещерой, а вполне себе обычным, человеческим домом, со двором и внутренними постройками. Дом окружал высокий частокол, на котором красовались собачьи и обезьяньи черепа — это невольно вызывало трепет. На одном из черепов до сих пор было что-то грязно-красное, то ли шкура, то ли мясо, и Эльза сразу же зажмурилась.

Ее вместе с Мгангой и Мартином посадили в подвал: яму с утоптанным полом и гладкими стенами — и, казалось, забыли. Банда Авенхви занималась своими делами. Откуда-то издалека доносились разговоры, где-то лаяла собака и блеяла коза. Пронзительно пахло навозом. Когда дверь за пленниками захлопнулась, то Мганга стал молиться, то и дело обводя лицо кругом, а Мартин добрался до Эльзы и обнял ее, словно хотел закрыть собой.

Эльза плакала всю дорогу. Что может сделать слепой против медведя? И ей ведь наверняка придется смотреть на лютую забаву Авенхви… Собственная судьба Эльзу не пугала: она не думала о том, что после страшной смерти Мартина будет что-то еще.

— Не плачь, — Мартин погладил ее по щеке и повторил: — Не плачь, слышишь?

Эльзу стало трясти. Мартин обнял ее крепче, прижал к себе и заговорил негромко и медленно, словно с ребенком:

— Не надо, ты не должна плакать. Именно это они и хотят увидеть, не давай им такой возможности. Эльза, слышишь? Дыши носом, дыши глубже.

— Дыши? — переспросила Эльза. Слезы полились еще сильнее, и она никак не могла взять себя в руки. — Мартин, ты не понял? Тебя к медведю бросят! К медведю!

Бледное лицо Мартина дрогнуло, но он ответил спокойно:

— Я все понял, меня бросят к медведю. Но пока же я не там.

— Достойный ответ, милорд, — подал голос Мганга. — Пока мы живы, давайте сражаться.

— Сражаться?! — воскликнула Эльза. — Мганга, но как! Что он может сделать?

Кажется, ее истерика вышла на новый уровень. Мганга провел руками по лицу, и Эльза вдруг поняла, что он тоже плакал. Плакал и совершенно не стеснялся этого.

— Авенхви наверняка заставит нас смотреть, — сказал дворецкий. Его лицо сейчас было посеревшим и осунувшимся, и в то же время невероятно решительным. — Мы будем кричать, госпожа Эльза. Кричать милорду, где медведь, и когда тот будет нападать. Я слышал, Авенхви даже дает оружие своим жертвам, кинжал багунгу. Конечно, он не пробьет медвежью шерсть, на это и расчет.

— Как выглядит этот кинжал? — уточнил Мартин. Выражение его лица вдруг стало прежним. Эльза с леденящим душу ужасом обнаружила, что беспомощный калека исчез. Рядом с ней снова был прежний Мартин: лютый, безжалостный охотник, которому нравится убивать.

Несмотря ни на что, Эльза внезапно почувствовала надежду.

— Около десяти дюймов, изогнутый, — произнес Мганга. Мартин покачал головой.

— Да уж, с таким только на медведя.

— Я дам вам свой го, — сказал Мганга и, запустив руку в воротник, вытащил черный мешочек, завязанный алым шнуром. Поцеловав мешочек, он аккуратно надел его на шею Мартина. — Здесь кусок берцовой кости великого бокора. Будем надеяться, что…

Он умолк, так и не закончив фразы. Мартин понимающе кивнул.

— Я умру, сражаясь, — произнес он. — Хотя, может быть, и не умру.

Эльза неожиданно вспомнила слова главаря и спросила:

— Слушайте, а почему тот бандит называл Мартина белым бокором?

Мартин неопределенно пожал плечами. Зато Мганга вдруг оживился.

— Милорд, вы же умели колдовать у себя дома, так?

Мартин горько усмехнулся.

— Умел, пока не ослеп. Сейчас не умею. Да и если бы мог… Мганга, ты же сам говорил про конфликт магических сил.

Дворецкий кивнул.

— Да, если брать ваши заклинания. А если… Милорд, вы хоть что-нибудь чувствуете в себе? Хоть каплю прежних сил?