Обрученные грозой

Едва она смирилась с этой не совсем для нее лестной, но вполне здравой мыслью, как кто-то из офицеров, отвечая на расспросы барышень, сообщил, что Палевский третьего дня отправился из города по делам службы и вернется в Вильну только к параду. Весь остаток вечера Докки размышляла, каким образом он мог сопровождать на прогулке княгиню Качловскую, если его здесь не было. Ее родственницы или обознались, приняв за Палевского другого офицера, или — что, правда, выглядело совсем неприглядно, — эта встреча была ими выдумана, лишь бы доставить своей дорогой кузине, сестре и тетушке несколько неприятных минут.

Надо признать, они добились своего результата, и Докки не могла избавиться от мыслей о связях Палевского с женщинами, в число которых вполне могла входить и Сандра Качловская, известная в свете своими похождениями. Памятуя о своем опыте общения со сплетницами, которые могли извратить до неузнаваемости даже абсолютно невинные поступки, она теперь вовсе не была уверена, что Сандра столь распутна и беспринципна, как всеми утверждалось. В любом случае, можно было понять увлечение княгини Палевским, как и допустить, что и он не остался равнодушным к ее красоте, как и к красоте других женщин в его жизни. Докки пыталась рассуждать об этом хладнокровно, но, увы, ее довольно ощутимо терзала ревность — весьма немилосердное чувство, впервые представшее перед ней во всей своей непривлекательности.

Назавтра состоялся парад в долине под Вильной, и поутру множество народа потянулось туда — кто верхом, кто в экипажах, а кто и пешком. Докки со своими родственницами расположилась на пригорке, откуда было видно как на ладони и государя, верхом на серой лошади, окруженного многочисленной свитой, и колонны военных в разноцветной амуниции под развевающимися знаменами.

Его величество выступил с краткой речью, которую зрители не расслышали, но догадывались, что он говорит о храбрости и мужестве своих верных солдат, призванных защищать Россию от неприятеля. Затем он скомандовал открытие парада. Запели трубы, колонны закричали «ура!», и по долине разноцветной блестящей лентой двинулись полки. Вытекая из-за горы, они проходили мимо государя императора и, изгибаясь, скрывались в противоположном конце импровизированного плаца.

Дамы во все глаза смотрели на подтянутых воинов, которые, чеканя шаг, двигались по долине, на блестящие штыки ружей и рдеющие в воздухе огромные, тканные золотом, знамена. После пехоты проехала артиллерия, везущая на лафетах начищенные пушки, на рысях вытянутыми квадратами прошла кавалерия в ярких мундирах на подобранных мастью для каждого эскадрона лошадях. Впереди каждого квадрата ехали офицеры с саблями наголо, и Докки показалось, что в одном офицере она узнала барона Швайгена. Но когда она взяла зрительную трубу, которую прихватила с собой из Петербурга, то вместо того, чтобы отыскать полковника и убедиться в своей правоте или неправоте, навела ее на группу генералов в темных мундирах, ехавших впереди кавалерии. Она страстно хотела увидеть Палевского и таки разглядела его среди всадников, гарцующего все на той же гнедой лошади, — статного, уверенно сидящего в седле, и у нее мгновенно перехватило дыхание, а сердце бешено заколотилось.

Докки передала трубу Натали, та в нетерпении подпрыгивала рядом, и после не столько смотрела на продолжавшие маршировать войска, сколько вспоминала стройную осанку графа, разворот его крепких плеч в золотых эполетах, талию, перетянутую шарфом, его руки в белых перчатках, одна из которых небрежно держала поводья, а вторая сжимала обнаженную шпагу.

И потом, когда они возвращались после парада, и дома, и по дороге на ужин к Санеевым, она все думала о Палевском и никак не могла избавиться от этих своих дум.

У Санеевых, к счастью, не оказалось ни Жадовых, ни Байковой, зато там присутствовала во всей своей красе княгиня Качловская и еще несколько дам, представляющих великосветское общество Петербурга. Из офицеров здесь были только высокие чины, а также несколько статских из свиты государя.

Докки одновременно с облегчением и разочарованием обнаружила, что графа Палевского здесь нет, и довольно приятно провела бы время перед ужином в беседе со знакомыми, если бы не замирала каждый раз при появлении в гостиной очередного гостя. Все обсуждали сегодняшний парад, которым, как передали, государь был вполне доволен, вспоминали недавно прошедшие маневры пехотной дивизии, когда после успешного марша некий генерал был награжден орденом, а каждый солдат получил по пяти рублей.