Общество и хозяйство в Римской империи. Том I

Спорадическое вмешательство римлян в политические дела цивилизованного мира, начиная с периода Пунийских войн, не могло поправить сложившееся положение.[34]

Напротив, оно лишь осложняло дело и даже дало толчок к развитию разрушительных элементов. В интересах растущей римской республики было не допустить появления на Востоке сильного политического образования, которое представляло бы угрозу для римского государства. Чем больше там происходило волнений, тем было лучше. Чем больше становилось число независимых государств, тем выгодней это было Риму, и чем сложнее складывалось положение внутри этих стран, тем скорее Рим мог надеяться подчинить их своему контролю и занять на Востоке господствующее положение. Независимость греческих городов, прокламированная после первой — иногда называемой также второй — Македонской войны и распространившаяся в период перед началом, во время и после окончания первой Сирийской войны на греческие города Малой Азии, привела к тому, что их внутренние дела пришли почти в безнадежное расстройство. Экономика малоазийских греческих городов переживала спад, подобный тому, который все сильнее ощущался в городах коренной Греции. С другой стороны, римская угроза еще больше подталкивала наиболее крупные эллинистические монархии к тому, чтобы увеличивать и укреплять свои вооруженные силы, что, в свою очередь, оказывало негативное влияние на экономику самых богатых стран Ближнего Востока, препятствуя ее здоровому развитию. Однако эллинистические монархии, за исключением Македонии, не объединялись, чтобы выступить против Рима соединенными силами, а изматывали друг друга не-прекращающейся яростной междоусобной борьбой, в которой Рим оказывал поддержку мелким государствам в их стремлении сломить мощь крупных противников, в первую очередь Македонии, Сирии и Египта.

Римская интервенция на Востоке прошла несколько стадий развития. Первая фаза, включавшая в себя первую — или, иначе говоря, вторую — Македонскую и первую Сирийскую войну, представляла собой фазу превентивных войн, главная цель которых состояла в том, чтобы защитить Рим и Италию от предполагаемых имперских посягательств Македонии и Сирии. Второй период, последовавший за первым сокрушительным ударом, нанесенным по Македонии и Сирии, характеризуется установлением римского протектората над греческими городами и несколькими мелкими эллинистическими монархиями с целью не допустить восстановления прежней мощи двух побежденных держав. Самым примечательным событием этого периода была вторая — иначе говоря, третья — Македонская война. Попытка Македонии освободиться от давления Рима закончилась для нее полным разгромом, от которого она так и не оправилась, утратив прежнюю роль одной из ведущих держав эллинистического мира. Следствием ее исчезновения с исторической арены была замена римского протектората более мягкой формой домината. И это была уже третья фаза римской интервенции. С греческими городами и эллинистическими монархиями Рим обращался одинаково — как со своими подданными, которые обязаны были подчиняться его приказам.

Оскорбленные бесцеремонностью, с которой Рим утверждал над ними свою власть, Македония и Греция сделали попытку сбросить его владычество и вернуть свою утраченную политическую независимость. Рим объявил это мятежом и подавил его со страшной жестокостью. Меры, к которым прибегнул Рим в отношении этих двух стран, привели к полному хаосу в отношениях, в равной мере опасному как для победителей, так и для побежденных. Все греческое население Востока было охвачено ненавистью к Риму. Кроме того, национальные силы Македонии и Греции были настолько ослаблены, что они уже не могли держать оборону против нападавших с севера варваров: кельтов, фракийцев и иллирийцев. Такое же положение постепенно складывалось и в Малой Азии. И наконец, все более запутывались и осложнялись условия общественной жизни в греческих городах. В Греции и Малой Азии кипела классовая борьба. Она вылилась в ожесточенные схватки между пользующейся покровительством Рима аристократией и широкими массами населения, видевшего в аристократии врагов, подобных римским угнетателям.