Общество и хозяйство в Римской империи. Том I

Вряд ли нужно долго объяснять, что создание мирной обстановки на суше и на море сыграло важнейшую роль в экономической жизни страны. Впервые после длившихся веками нескончаемых войн цивилизованный мир мог наслаждаться благами по-настоящему мирного существования. Извечная мечта великих мыслителей Древнего мира наконец-то осуществилась. Поэтому нет ничего удивительного в том, что повсюду в империи начался блистательный подъем экономики. Казалось, словно вернулись лучшие времена эллинизма, правда с единственным отличием: теперь вместо многочисленных соперничающих друг с другом самостоятельных государств, которые истощали свои ресурсы ради политических целей, весь культурный мир представлял собой единое большое государство, охватывающее все царства эллинистического мира. Соперничавшие друг с другом государства ушли со сцены, оставив лишь чисто экономическую конкуренцию, которая развернулась в свободных условиях, не ограничиваемых препятствиями политического характера.

В эту экономическую конкуренцию не вмешивались ни римское государство, ни римский император, предоставив экономике развиваться по ее собственным законам. Единственное ограничение торговли составляли пошлины, взимаемые на границах каждой провинции, но и они были не очень велики. Какой величины налог взимался государством с промышленности и сельского хозяйства, нам неизвестно. Но, например, налоговая ставка, которую должен был выплатить римский гражданин при получении наследства или отпуская на волю своего раба, составляла в обоих случаях пять процентов; первая ставка была введена Августом, вторая — им реорганизована, и нельзя сказать, чтобы эта ставка была чрезмерно высокой. Нужно, конечно, учитывать, что кроме государственных существовали еще и муниципальные налоги, о которых нам мало что известно. Однако растущее благосостояние италийских и провинциальных городов доказывает, что это налогообложение было не настолько высоким, чтобы стать препятствием для развития частного предпринимательства и экономической деятельности. Эпоха Августа и его непосредственных преемников была временем почти полной свободы торговли, когда существовали самые благоприятные условия для частного предпринимательства. Ни при Августе, ни при его преемниках Рим не обращался к той политике, которую проводили некоторые эллинистические государства, в частности Египет, и которая была направлена на огосударствление промышленности и торговли, чтобы по возможности сделать их монополией государства, олицетворяемого царем. Повсюду предприятия оставались в частных руках. Даже в Египте — классической стране государственной экономики с ее сложной системой государственного вмешательства во все отрасли хозяйства, которая после победы Августа над Антонием и Клеопатрой находилась в непосредственном подчинении императора и управлялась его администрацией, — были произведены некоторые изменения, нацеленные на то, чтобы уменьшить давление государственного контроля. Так, например, Август поддерживал распространение в Египте частного землевладения, пользовавшегося теми же гарантиями со стороны государства, что и в других провинциях. В Египте появились многочисленные, хорошо поставленные как довольно крупные, так и мелкие имения, принадлежавшие частным владельцам, главным образом римским ветеранам.[75]

Судя по всему преобладающую роль в экономической жизни империи сохранили за собой крупные капиталисты времен республики; отчасти они принадлежали к сословию сенаторов, отчасти — к всадникам, однако значительный процент среди них составляли бывшие рабы, ставшие вольноотпущенниками. Одним из этих капиталистов, причем самым богатым из всех, был император. В отличие от эллинистических монархов, которые отождествляли свое достояние с государственным, распространяя свое право собственности на всю страну целиком со всеми ее источниками доходов, Август, подобно другим денежным магнатам своего времени, управлял своим гигантским личном состоянием с помощью своих рабов и вольноотпущенников. Однако он при всем желании не мог четко разграничить свое личное состояние и деньги, которые получал как высшее должностное лицо римской республики, как правитель многих провинций и как властитель Египта, где он выступал в качестве непосредственного преемника Птолемеев. Его семейная, или домашняя, казна (arca

) очень скоро безнадежно перемешалась со служебной (fiscus

), так что самым простым выходом оказалось ввести для их управления одинаковый порядок и передать их в одно ведомство. Таким образом, рабы, принадлежавшие императорскому дому, его личные секретари и в особенности его главный счетовод (a rationibus) объединяли в своих руках финансовый надзор за ведением хозяйственных дел императора с надзором за бюджетом Египта и других провинций.